Вдруг я услышал какой-то шум. Старческий дребезжащий голос что-то сипло пел. Янис забеспокоился, зарычал и начал рваться на цепи. Я увидел старосту, Фома Лукич выглядел совсем иначе, нежели несколько дней тому назад. Он был одет во всё чёрное, всклокоченные седые волосы развевались по ветру. Он прошёл мимо нас, размахивая чёрной палкой с грязной тряпкой наверху. Из его жуткой песни я смог разобрать только: «Ох, мама упала, ух!», повторяемое бессчётное множество раз.
— Что с ним? — спросил я, проводив его взглядом.
— Внезапное просветление, — усмехнувшись, пояснила Элла. — Фома Лукич решил сменить вероисповедание, вчера на закате провёл чёрную мессу.
— С какой стати? — изумился я.
— Сие мне неведомо, уж я-то тут ни при чём.
Подошедший Андрейка скупо поведал, что сельчане с радостью приняли нововведения, деревенский поп бросил дом и убрался восвояси, а духовным наставником выбрали старосту. Кукушкин выглядел как-то неважно, наверное, плохо спал.
— Но мы же скоро отправимся в путь… а как же они? — я обвёл рукой по кругу.
— А они… — Элла улыбнулась, прищурившись. — А они останутся с тем, кто вложил им в головы подобные идеи.
Она приказала Андрейке собирать вещи и готовить машину к выезду к завтрашнему утру. Когда протоиерейский сын ушёл, я решился задать Элле давно мучивший меня вопрос:
— Когда мы будем на месте, нам ведь понадобится…
— Андрейка, — перебила Элла.
Её изумрудные глаза смотрели на меня насмешливо.
— Андрейка?
В воображении на мгновение возник образ: бедный Андрей Кукушкин с побледневшим лицом, вокруг что-то красное.
— Мне кажется, что судьба свела нас неспроста, — добавила Элла. — Впрочем, если этот вариант вас, Владимир Михайлович, по каким-либо причинам не устраивает, то выбирайте сами. В деревушке живёт семь девиц на выданье, выбирайте, сделайте милость.
Больше я к этой теме не возвращался.
Глава 4. Путешествие продолжается
Солнце величественно погружалось за горизонт, роняя на волнистую поверхность моря свои лучи. Я услышал треск поленьев в костре, запах жарящегося мяса. Громко стрекотали кузнечики. Вокруг костра, кроме меня, сидело ещё четверо, причём я был готов поклясться, что никогда раньше их не видел. Одеты они были по меньшей мере странно, я принял было их за иностранцев, когда до меня донёсся голос одного из них:
— …кроме мужика, который отнял мой паспорт и держит меня в подвале!
Говорили по-русски, следовательно, я находился в компании соотечественников. В ответ на непонятую мной шутку все рассмеялись. Что, впрочем, было не удивительно, так мы сидели вокруг скатерти из странной материи, разостланной на песке и уставленной разнообразной снедью, посреди которой высилась початая бутылка с водкой. Куда же без неё, родимой…
— А помните, Степан Антонович… — начал рассказывать самый маленький из моих сотрапезников, на голове его я с удивлением заметил нечто похожее на пару острых рожек. «Куда я попал? Кто эти люди?» — подумал я, мне стоило бы всполошиться, но мысли текли вяло и неторопливо. Тот, кого назвали Степаном Антоновичем, оказался девушкой, с приятным грудным голосом и несколько похожей на одну из моих знакомых… Как же её звали? Надя, Надежда? Нет, конечно же, нет! Кто такая Надежда? Я опустил голову, мысленно терзая свою память, которая словно бы спала. Но руки, где мои руки? Я смотрел туда, где должны были бы находиться мои руки, кисти, пальцы, но ничего не видел. Да существую ли я вообще? И тут одно имя озарило всё моё сознание — Элла! Картина безмятежного привала у костра, на берегу моря, вдруг дрогнула, замерла, словно кадр в испорченном кинопроекторе, и всё пропало.
— Элла, — всё ещё шептал я, когда видение отступило.
— Да, Владимир Михайлович? — промурлыкала Элла, поворачивая ко мне голову. — Что вам угодно?
Мы снова занимали кабину автомобиля, который, подпрыгивая на ухабах неровной дороги, нёсся куда-то на юго-восток. За рулём, рядом с Эллой, сидел Андрейка, он лихо вращал руль и, как заметил я, украдкой бросал взоры на нашу прекрасную предводительницу. Куда только делось его давнишнее уныние? Кроме нас троих, большую часть пространства в автомобиле занимало разнообразное оружие. Вот уж, действительно, с таким арсеналом вполне можно взять штурмом какой-нибудь городок, вот куда приведёт нас эта неровная дорога?
Элла всё ещё смотрела на меня, в зрачках её горел недобрый огонь.
— А Кущи… как же… — пробормотал я.
— Так утречком выехали мы оттуда, Владимир Михайлович, — бодро отозвался Андрейка.