После очередного рассказа, в котором злой великан открыл ресторан для детей и, конечно же, больше ничего не случилось, я тоже решил рассказать Грише подобную историю. Нашёл его во дворе и начал:
— Одна кружка была навечно прикована…
Тут я многозначительно замолчал. Но Гриша вдруг расхохотался и говорит:
— Так это же не ты придумал.
— Нет, я, — обиделся я.
— Тогда расскажи, что же было дальше? — потребовал Гриша.
Я напряг весь свой мозг, думал-думал, но хоть убей, ничего не смог придумать.
— Эх ты, — сказал мой приятель. — А дальше было вот что: Но однажды эта кружка пропала.
И Гриша тоже замолчал, потому что этого, по его мнению, было достаточно.
И мне раз и навсегда стало ясно, что в мастерстве рассказа мне с ним не тягаться, а перевоспитывать его — глупо.
Но самое удивительное произошло, когда летом мы с Гришей и Саней пошли купаться в море и нашли в песке треугольный камень.
20 сентября 2018 г.
Войт и Люся
Ты ненастоящий
Войт и Люся шли по улице и молчали. Войт думал о суете сует, о чём думала Люся — было никому не известно. Улица была малолюдной. Неожиданно Войт сказал:
— Давай обнимемся.
Люся остановилась и глянула ему в лицо. В её красивых глазах вспыхнуло нечто, похожее на смесь ярости и изумления, но вскоре погасло.
— Да ты же ненастоящий, — пробормотала она. — А, ладно. Давай.
Они обнялись, Войт на мгновение положил руки на её спину, почувствовав острые лопатки, но тут же они отпрянули друг от друга, после чего пошли дальше, старательно смотря в сторону.
Через квартал он предложил:
— Если тебе не понравилось обниматься, может, попробуем поцеловаться?
Люся опять остановилась. После некоторого размышления она молча чмокнула его прямо в губы.
— Не так, — сказал он.
Когда его зубы клацнули о её зубы, Войт проснулся. Тут же, не одеваясь, в халате и босиком он бросился на улицу и помчался туда, где он только что целовался с Люсей, но её там не было. Он медленно побрёл дальше, высматривая её среди прохожих, но тщетно. Люди расступались перед ним. Они считали его безумцем.
Делай всё, что пожелаешь
Войт и Люся сидели на берегу и смотрели на море. Над волнами метались неугомонные чайки.
— Зачем всё-таки ты мне снишься? — спросил Войт совершенно обыденным голосом.
— Потому что мне так хочется, — ответила Люся.
Войт промолчал. Его этот ответ не устраивал.
— Или потому что это тебе так хочется, — добавила она. — Ведь это, как-никак, твои сновидения.
— А прямо сейчас я сплю? — задал он новый вопрос.
— Конечно, спишь, — ответила Люся, и её ярко-красные губы изогнулись в усмешке.
Войт потрогал камень, на котором они сидели. Тот был реален. И солёные морские брызги, летящие в лицо, — тоже.
— Если это мой сон, то, значит, я сейчас могу делать всё, что захочу?
— Да, — подтвердила она. — Делай всё, что пожелаешь.
— Но… — с сомнением произнёс он минуту спустя. — Я не могу!
Люся взглянула на него. Вид у Войта был растерянный и несчастный.
— Значит, ты не спишь.
Сказав это, Люся открыла глаза. Она проснулась.
Чёртики в глазах
— Когда я был маленьким, тут был пустырь, — сказал Войт.
Они с Люсей стояли рядом с многоэтажкой, окружённой армией разлапистых деревьев. Ветер лениво шевелил придорожную пыль. Людей вокруг было совсем немного, наверное, все прятались от летнего зноя.
— И в те времена у меня был трёхколёсный велосипед, и я носился здесь на нём по глинистым холмам, — продолжал Войт.
— Да, я знаю, — кивнула Люся. — Я в пять лет жила вон в том доме, а потом мы переехали.
— А мы жили в этом трёхэтажном доме, — задумчиво сказал Войт. — А потом родители развелись, и… Так это всё-таки была ты!
— Кто? — удивилась она.
— Та чёрноволосая и чёрноглазая девочка, с которой я однажды встретился на этом пустыре, и я ей что-то рассказывал, а она заявила, что я вру, и это видно по тому, что у меня чёртики в глазах прыгают!
— А-а-а… — протянула Люся. — А ты был тот светленький мальчик с большой круглой головой и большими ушами!
Войт уставился на Люсю. Видимо, ему многое хотелось сказать, но он сдержался.
— Знаешь, а я ведь говорил правду, хотя уже и не помню, о чём тогда рассказывал. А с тех пор кому бы я что ни говорил, все почему-то считают, что я обманываю.
Люся хмыкнула.
— А ты попробуй врать, и тогда тебе все будут верить, — посоветовала она. — Тебе будет двойная выгода: как и от вранья, так и от осознания того, что тебе верят.