— Но вам не надо учиться! — воскликнул Картуш. — Последнее тысячелетие ни один из волшебников ничему не обучался. Посох! С помощью него вы все свои желания превращаете в действительность.
— Я уже видел. — хмыкнул я. — И что я должен буду делать в качестве волшебника? Всё, что захочу?
— Ограничения, конечно, есть. Вы не должны афишировать себя, однако раз в год вы должны совершить какое-нибудь доброе дело для людей: например, остановить извержение вулкана или спасти тонущих матросов. Все остальное время вы можете путешествовать по разным странам, отдыхать в собственных дворцах… только не причиняйте никому зла…
— Все ясно. — достаточно бесцеремонно перебил я Картуша и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Желтый «Икарус» показался из-за поворота и я облегченно вздохнул: дождь не прекращался и перспектива стоять в компании с ненормальным «волшебником» меня не радовала. Когда автобус подъехал к остановке, я шагнул к открывшимся дверям, но потом остановился и повернулся. Глядя на растерянное лицо Картуша, я произнес:
— Позвольте дать вам совет. Проведите свой обряд с хорошим психиатром. Он поможет вам. У вас тяжелый случай. До свидания.
Я шагнул на ступеньку автобуса, двери закрылись и автобус тронулся. Идя по салону, я бросил взгляд в окно — остановка была пуста. Видимо, псих понял буквально мои слова и кинулся к врачу. Что ж, удачи!
А ночью мне приснился сон, похожий больше на показ слайдов — дворцы из мрамора и обнаженные девушки сменялись ослепительно синим морем и стаями дельфинов, над которыми в воздухе парил я. Египетские пирамиды и храмы Будды, рынки Багдада и секретные лаборатории НАСА, красивейший подводный мир океана и смертельно опасные для простых смертных джунгли…
Осознание того факта, что я смогу прожить двести (!) лет сдавливало грудь радостным восторгом.
Я проснулся среди ночи, со страхом понимая, что я никогда не узнаю, кем был тот бородатый человек с красивым посохом в руке — сумасшедшим, шутником или… или тем, за кого он себя выдавал.
Я встал с постели, закурил сигарету и подошел к окну. Вглядываясь в ночной город, мерцающий огнями, я делал глубокие затяжки, но успокоиться не мог. Я так и не заснул в ту ночь, злясь на себя за то, что не согласился на этот обряд. Почему?! Ведь я ничего не терял — если этот человек был психом, я бы просто уехал и через пару дней забыл бы про него. А теперь…
А теперь каждый раз, когда идет дождь или снег, я ищу место, где никого нет, и жду. Жду, сам не знаю чего — ведь я не спросил у Картуша, сколько всего в мире волшебников. Если он в единственном числе, то мне не повезло — свой шанс прожить двести лет я упустил.
Никогда, никогда я себе этого не прощу!
Богу-богово
Бывает, что надоедает иногда заниматься одним и тем же, пусть даже это занятие сродни развлечению и достаточно разнообразно. Да и предки твердят уже чуть ли не каждый день, мол, взрослый уже, кончай в игрушки играть, пора серьезными делами заниматься… Сами виноваты. Такую игру подарили на день рождения, что оторваться не могу, день и ночь за ней просиживаю. Вроде почти понимаю, что надо бросить, а не могу. Это же не игра, а жизнь, самая что ни на есть настоящая: люди со своими проблемами, желаниями и отношениями, звери, живущие по законам инстинктов, по законам, которые я же и установил, природа, такая же изменчивая, непокорная и непредсказуемая, как в настоящей жизни…
Я делал все — я мог заставить двух человек любить друг друга, а мог сделать так, что несколько рас будут уничтожать сами себя в жестокой и изнурительной войне. Мог наслать ураган на какой-нибудь город, а мог не наслать. Я руководил всем — войнами и перемириями, культурой и хаосом, рождением новых юнитов и их смертью. Я позволял им развиваться и жить в мире, который был создан для меня моими родителями — поистине талантливыми программистами.
Я чувствовал себя Богом и мне не надо было ничего другого. Всё, к чему стремились мои сверстники, у меня уже было. И даже больше.
Власть — штука заразная и почти неизлечимая. А если власть неограничена…
Я толкал своих подопечных на героические подвиги, я заставлял их совершать подлые и низкие поступки… но не всегда. Они быстро учились, мои компьютерные герои, я не успевал уследить за каждым и последнее время часто замечал, что многое они делали сами, без моего участия. Меня это забавляло: я, конечно же, мог вмешаться и сделать по-своему, но это не настолько интересно. Я мог дать свободу и мог забрать ее. Сама мысль об этом доставляла мне удовольствие.