Аркадий Борисович Пискаренко был главным редактором "Будней столицы" уже шестой год. Он считался талантливым журналистом, в молодости его называли "восходящей звездой" и коллеги по цеху прочили ему блестящее будущее. На деле же жизнь складывалась самым обыкновенным и скучным образом. Работа в разных газетах, в основном, рутинная, никакого головокружительного карьерного роста, никаких побед в конкурсах, никаких премий и приглашений работать в престижных изданиях. Словом, звезда не взошла. Руководство "Буднями столицы" - это были совсем не те масштабы, о которых он мечтал в молодости. Семейная жизнь тоже как-то не сложилась. Женился Аркадий Борисович довольно рано, еще студентом факультета журналистики, через пару лет развелся, да так с тех пор и жил холостяком. И еще одно нужно сообщить об этом человеке. В свои сорок два года Пискаренко был уже конкретным алкоголиком. Первые сто грамм он ежедневно выпивал за обедом. К концу рабочего дня Аркадий Борисович увеличивал дозу, а дома, вечерком, за книжкой или перед телевизором, употребление продолжалось. Бутылка водки - таков, в среднем, был ежедневный рацион редактора "Будней".
С утра и до обеда, до первого "подхода к снаряду", у Аркадия Борисовича был период энергичной деятельности, кипучей деловой активности. В эти часы он успевал проделать кучу дел. Вызывал к себе сотрудников, давал задания, сам куда-то звонил, что-то выяснял, шутил, ругался, решал вопросы... После обеда же Пискаренко являл собой человека совершенно иного темперамента. Он становился спокоен и задумчив, тихо садился за компьютер, что-то писал, что-то редактировал... К общению с сотрудниками уже не стремился, разговаривал в этот период, большей частью, с выпускающим редактором, постепенно перекладывая на него работу по подготовке очередного номера. Ну и, время от времени, "усугублял".
С рассказом о звонке из милиции города Велиса и происшествии с московским корреспондентом Виктор Кимерский пришел к Аркадию Борисовичу незадолго до обеда, то есть, еще в период деловой активности шефа.
- Город Велис, говоришь... - переспросил Пискаренко, - Нет, мы туда никого не посылали.
- Да это я уже выяснил, - ответил Виктор, - Я думаю, может, дать что-то об этом в номере?
Редактор скептически поморщился:
- Нанесение телесных повреждений московскому журналисту местной шпаной какого-то захолустного городка? Пару строк в рубрику "Происшествия"? Да и то... Если б информация была только у нас! А ведь этот же мент, небось, сейчас во все редакции звонит. Так что, ценность темы сводится к нулю...
- Это да, - согласился Виктор, - Но, я подумал, если бы выяснить подробности... Там, по-моему, странная какая-то петрушка выходит! Сам посуди, Борисыч, они говорят: корреспондент приехал брать интервью у каких-то там итальянцев. Вчера еще! Значит, вероятно, вчера он с этими итальянцами встречался. Но итальянцы-то наверняка знают, представителю какой газеты они интервью давали! Спрашивала милиция итальянцев или нет? В первую очередь должна была спросить. Так что ж они дурака валяют? По-моему, тут если не об одном, так о другом история получится. Или о расследовании криминального случая, или о несостоятельности местной милиции, или о нежелании вредных итальянцев сотрудничать с органами правопорядка. Смотря, что там, на месте, выяснится. Если туда человека заслать. Я к тому, что дальнобойщики-то у нас, вроде, свободны пока? Может, пускай смотаются в этот Велис?
- Да пожалуй что и свободны... - задумчиво согласился главный редактор, - Ладно, я подумаю. Спасибо... А что, вообще, за дыра такая этот Велис?
Судя по данным "Яндекса", город Велис и в самом деле был изрядной дырой. Сведений о нем в интернете нашлось немного. В основном шла речь о том самом итальянском заводе по выпуску электрических лампочек, со смешным названием "Pedrillo". Вот, оказывается, где делают эти лампочки! Слово "Pedrillo" уже полгода или больше было на слуху. Такие лампы в Москве продавались везде и неправдоподобно дешево - по рублю за штуку. Сначала их не очень-то покупали, думали, за такую цену может продаваться только барахло, которое в первый же день перегорит. А потом, вроде, оказалось - нет, вполне нормальные лампочки. Некоторые даже находили, что светят они ярче, чем другие лампы аналогичной мощности.
Еще город Велис несколько раз упоминался в криминальном контексте. То там кого-то избили, то подожгли магазин, то шантажировали предпринимателя. Где-то попалась статистика правонарушений по Тверской области - Велис там уверенно занимал лидирующее место.
Ну и еще было несколько ссылок, так, по мелочам.
"Слет скаутов в разведческом лагере "Княжество Тверское", близ г. Велиса".
Статья из тверского областного еженедельника: "30 июня в нескольких километрах от земли в районе деревни Притыкино (место слияния рек Дубны, Волги и Ситьмежи) наблюдался светящийся объект яйцеобразной формы. Это явление видели жители сразу нескольких населенных пунктов, включая Дубну, Велис и Кимры".
Справочник "Система исправительно-трудовых лагерей в СССР" с упоминанием какой-то зоны в районе Велиса.
Напоследок попалась совсем непонятная ссылка: "Стойбище православных индеанистов". "Кто ж это еще такие?" - удивился Аркадий Борисович и "кликнул" по ссылке мышкой. Открывшаяся страница давала исчерпывающий ответ на этот вопрос: "Исходно православные индеанисты - это члены группы московских ассинибойнов". На этом Аркадий Борисович прекратил сетевые поиски и вызвал к себе дальнобойщика.
"Дальнобойщиками" в "Буднях столицы" называли дежурных журналистов, которые в случае необходимости готовы были моментально выехать в командировку. В редакции был заведен такой порядок, что эту нагрузку сотрудники несли поочередно, по одному человеку в день, согласно графику дальнобойного дежурства. Водитель же, Тимур Вильямесов, который привлекался для подобных вояжей, вообще в любой день готов был к дальним поездкам и ночевкам вне дома. Тимур был человеком молодым, семьи не имел и против такого режима работы не возражал.
Дежурным дальнобойщиком в этот день оказался Кирилл Мухин. Это был мужчина 27 лет, нрава легкомысленного, характера компанейского, а отношения к работе преданно-раздолбайского. Преданного - в том смысле, что засидеться в редакции мог, иной раз, до ночи, даже если обстоятельства не особенно-то этого и требовали. Просто потому что хотелось довести до блестящего совершенства какой-то материал. А бывало, что и чисто за компанию с товарищами, дожидаясь, пока они закончат свою работу и помогая им в этом по мере сил, чтобы потом, освободившись, вместе с ними завалиться в какой-нибудь ночной клуб. Ну а раздолбайского - потому что, к примеру, утром на работу Кирилл легко мог проспать, явиться с изрядным опозданием, а то и, мягко говоря, в не совсем адекватном состоянии. Впрочем, на подобные нарушения дисциплины начальство смотрело, как правило, сквозь пальцы - лишь бы дело работалось. Ну а что касается Кирилла, его преданность делу, в целом, значительно перевешивала раздолбайскую составляющую. Главный редактор Мухину симпатизировал и не жалел, что принял его в штат. Хотя соответствующего специального образования - ни журналистского, ни литературного у Кирилла не было. В газету он попал, можно сказать, случайно, по природному влечению и по воле случая.
Женат Кирилл не был и постоянно пребывал в состоянии влюбленности в какую-нибудь особу противоположного пола, среди которых попадались как юные девушки, так и совсем уже не юные замужние дамы - при выборе очередного объекта влюбленности Кирилл не принимал во внимание вопрос практических перспектив. До практики дело вообще доходило не часто. Хотя и не совсем без этого. Бывало, возникали, вроде бы, и какие-то взаимные чувства, завязывались какие-то отношения, пару раз случалось даже так, что очередная подруга переезжала жить в квартиру Кирилла (у него была своя отдельная квартира, доставшаяся по наследству от бабушки), но более двух-трех месяцев эти романы не длились.