Я помню, как Лиз встала с постели, тело ее блестело от пота. Она надела ночную рубашку, прошла мимо меня на кухню. Я пошел за ней, и какое-то время мы молча сидели за столом. На столе лежал недоеденный бутерброд. Я стал катать хлебные крошки.
— Это продолжается уже около года, — сказала Лиз. — Он стрижет траву у соседей. Я часто наблюдала за ним из окна спальни. Когда было жарко, он обычно снимал рубашку. Он был такой красивый. Я никогда никого не хотела так сильно. Наверное, ты скажешь, что я его склеила. В общем, я спустилась и спросила, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он согласился. Он пришел сюда. Был июльский день, ярко светило солнце. От него пахло потом и травой. Я не могла дождаться, когда он ляжет со мной в постель. У него такая гладкая кожа. Всякий раз, когда ты уезжаешь на уик-энд, я звоню ему, и он приходит сюда. Я к нему ничего не испытываю, кроме желания. Совсем ничего. Это упрощает дело?
Тут-то я ее и ударил. В глаз. И сразу пожалел об этом.
Вот она выходит из спальни.
Я смотрю на ее заплывший глаз. Она сидит напротив меня. Сидит молча. Кто-то из нас должен заговорить. Должен что-то сказать.
Я спрятался на верхнем этаже дома-башни. В этот день был сильный ветер, и, скрючившись за бетонным столбом, я чувствовал, как дом качается. Я представлял, как расшатываются бетонные перекрытия, прогибается железная арматура и все здание рушится до основания, навеки похоронив меня с миссис Хеллер в одной гробнице.
Из моего укрытия я видел дверь миссис Хеллер. Я разглядывал облезлую краску и ярко-красный порожек. Там ли женщина в резиновых перчатках? Возможно, миссис Хеллер одна в темной, пахнущей арахисом комнате, одна со своими воспоминаниями и полированными деревянными зубами. Если она одна, кто же выпустит кошку? В состоянии ли миссис Хеллер спуститься по ступенькам, чтобы открыть входную дверь? Видимо, да. Не может же женщина в резиновых перчатках все время там находиться. Очевидно, миссис Хеллер способна выпустить кошку, если та захочет сделать то, что обычно делают кошки в бетонных коридорах домов-башен. Входная дверь отворилась. Это была миссис Хеллер. В желтой ночной рубашке. Кошка просочилась у нее между ног полосатой струйкой. Миссис Хеллер сказала кошке, чтобы та не забредала слишком далеко, и захлопнула дверь.
Сперва кошка постояла на месте, облизываясь и оглядываясь. Я не сразу заметил, какая она толстая. Ее брюхо раздулось, точно она проглотила дыню.
Я пощелкал языком. Кошка посмотрела в мою сторону. Ее темные глаза мерцали, словно черные зеркальца, а настороженные уши будто выросли. Я покинул свое укрытие, сложил вместе и потер большой и указательный пальцы. Кошка тут же направилась ко мне. Шла по лестничной площадке, потираясь о бетонные столбы, подвигаясь все ближе. Я услышал ее мурлыканье, похожее на ровное ритмичное жужжание электроприбора. Она ткнулась мне в руку, потерлась сухим горячим носом о костяшки пальцев. Я поднял ее и посадил себе на колени.
— Что за чудесная кошечка, — произнес я, вставая.
От кошки воняло рыбой, в уголках глаз у нее скопилась какая-то желтая гадость. Шерсть на брюхе была короткой и редкой, сквозь нее проглядывала розовая кожа с набухшими серыми сосками.
Я медленно подошел к краю балкона. Посмотрел вниз. Стемнело, с высоты двадцать четвертого этажа я с трудом мог разглядеть тротуар. На балконе гулял ветер — кошка встревожилась, напряглась, перестала мурлыкать.
Я ухватил ее покрепче и попробовал перекинуть через перила. Когти рыболовными крючками вонзились в мой свитер. Она вырывалась и шипела. Я взял ее за шкирку, стукнул по морде свободной рукой. Когти ослабили хватку, и я оторвал их от одежды. Я еще раз попытался сбросить ее. Но кошка была настороже и вцепилась когтями в мои руки. Она походила на взбесившийся мотор: когти располосовали мне всю кожу.
Кошка лезла мне на плечо. Я схватил ее за задние лапы, дернул и услышал, как затрещали кости. Одной лапой она дотянулась до моего лица и разодрала мне щеку. Я со всей силой рванул ее за хвост.
Все было кончено.
Я стоял, тяжело дыша, уставившись в темноту. Я ждал, надеясь услышать глухой стук и хруст. Но стука не последовало. Кошка просто растворилась в пронизанной ветром тьме.