— Конечно, один живешь?..
Кторов кивнул, держа во рту кусочек лески.
— Конечно, постель заправить некому было?..
Кторов, покосившись на скомканное белье на разобранном диване, снова кивнул — уже виновато.
— Конечно, к чаю у тебя ничего нет?..
Кторов снова виновато пожал плечами — откуда, мол. Потом вспомнил, отложил шило, кинулся к кухонному пеналу, на верхней полке чем-то погремел и радостно поставил на стол круглую жестяную коробку с иностранными надписями и розовощекими младенцами на крышке.
— Фон-фа-фе, — пробубнил, так и не вынув изо рта леску.
— Что-о-о?!
— Мон-пансь-е, — покладисто повторил Кторов, выплюнув прилипшую к зубам леску. — Самое настоящее, французы привозили вместе с премией и почетным знаком — а моей не понравилось. — Подумал и, усмехнувшись, добавил: — То есть конфеты не понравились, конечно, а не премия.
Спохватившись, провернул присохшую крышку. Под крышкой оказался запекшийся радужный комок из леденцов. Девочка хихикнула, а Кторов вспомнил, что у него и чая-то нет.
Буркнув, снова с «занятым» ртом: «Сейчас!» — сделал несколько быстрых стежков, затянул последнюю петельку, прижег спичкой кончик лески и поставил сандалик на стол:
— Держи!
Спохватился, шлепнул обувку на пол, девочка сунула ножку внутрь, притопнула, застегнула ремешок, улыбнулась:
— Лучше нового, спасибо! — так и запрыгнув в одном сандалете назад в кресло. Поболтала ногами и стала считать, тыкая поочередно пальчиком в себя и в Кторова, начав с него: — На-златом-крыльце-сидели-царь-царевич-король-королевич-сапожник-портой. Кто-ты-будешь-такой-говори-поскорей-не-задерживай-добрых-и-честных-людей! — Наконец уперлась пальцем в Кторова и спросила: — Ты — сапожник?..
— Не-е, — замотал головой Кторов. — Я — астроном… Ну и физик немножко.
— А шить где научился? — удивилась девочка.
Кторов неопределенно пожал плечами и вздохнул:
— Научили…
— А на кого тебя дольше учили — на астронома или на сапожника?
Кторов задумался, сдвинул брови, будто сам себе удивился — и протянул:
— Ну-у, пожалуй, на сапожника и портного — подольше.
— А зато в астрономии интереснее, правда? И открыть чего-то можно, и вообще — тайны… — мечтательно протянула девочка. — В астрономии есть тайны или уже все изучили? — спохватилась она.
— Полно, — кивнул Кторов. — Реликтовое излучение, например…
— Это какое — которое мамонтовое?
— Ну-у, почти, древнее, в общем, которое образовалось, когда Вселенная возникла. Вот с ним до сих пор выясняют — оно неправильно распределяется, хотя должно одинаково во все стороны… — Кторов спохватился. — Ой, тебе ж, наверное, неинтересно, чего я тут горожу, у меня же напиток есть!
— «Колокольчик»! — захлопала в ладоши девочка. — А мне его не разрешают пить, говорят, что газированные напитки вредны для детей. А тебе тоже нравится «Колокольчик», да? А про Вселенную и мамонтовое излучение мне интересно, рассказывай, — уселась она поудобнее и взяла в обе руки большую кружку с напитком.
— Да я больше к чаю привык, крепкому, очень крепкому, приучили, так уж получилось, — но сладкое люблю, даже в кефир сахар насыпаю, — виновато признался Кторов.
— Ой, а я тоже в кефир сахар насыпала один раз: папа потом так разозлился — зачем, говорит, испортила напиток — и нашлепал меня, а детей бить нельзя! Ты же не бьешь детей? — уже знакомым строгим взглядом посмотрела девочка на Кторова.
Кторов что-то хотел сказать, побледнел, закашлялся, долго пил свою долю напитка, виновато прикрыл нос — в него шибануло газом, — потом, наконец, успокоился и протянул:
— Да жизнь, знаешь, она такая… Всякое бывало.
— Ты бил детей? — Девочка даже спрыгнула с кресла. — Ты что, как тебе не стыдно?!.
Кторов потер и без того красное лицо, вздохнул и зачем-то признался:
— Я не своих, у меня и не было никого, я… других.
— Но тебе теперь-то хотя бы стыдно? — чуть подавшись вперед, спросила девочка.
Кторов подумал и честно ответил:
— Нет, — только сейчас заметив, что девочка плачет, и, растерявшись от этих беззвучных слез, забормотал что-то оправдательное, повторяя: — Ну так получилось, разве ж я знал, что так получится, он же сам — как не человек, а она ж совсем девочка, а он…
Девочка наконец кивнула, вытерла щеки, подошла к раковине, протянула ладошки и обернулась. Кторов, догадавшись, вскочил, включил воду, дал сбежать горячей, подставил девочке табуретку, чтобы было удобнее умываться.