— А зачем тогда просил? — удивился К.
— Ну чтобы проверить, на всякий случай.
— Что проверить? — спросил К.
— Интуицию…
— Какая, на хрен, интуиция? Ты ведь еще тот долг не отдал.
— Какой долг?
Тут уже К. всерьез разозлился. Голос его стал сухим и отчужденным. Надо же, его еще и испытывают, забыв про собственные грехи! Можно сказать, провоцируют. Это уж совсем ни в какие ворота. О чем вообще тогда говорить?
К. готов был к окончательному разрыву.
И вот теперь цепочка.
Реликвия.
Талисман.
Ну да, все равно ведь, как ни крути, золото. По сути, брат к нему только в связи с финансовыми проблемами обращался, ни по каким другим поводам.
Снова вроде как проверка. Снова испытание.
Брат вертел золотую змейку пальцами, и видно было, что они у него немного подрагивают.
— Тяжелая, — констатировал он.
К. молча смотрел на его руки, словно ожидая какого-нибудь подвоха, какого-нибудь фокус-покуса, когда вещь в руках опытного кудесника либо просто исчезает, либо превращается во что-то другое. Скажем, белое яйцо — в живого желтого цыпленка, меховая шапка — в длинноухого кролика, разноцветная гирлянда — в стаю голубей…
— Такая же, как у меня, — снова констатировал брат. — Разве что у меня чуть полегче.
— Вряд ли, — возразил К., — мама говорила, что цепочка была разделена на две равные части.
— Может, я и ошибаюсь, — сказал брат. Лицо его раскраснелось.
— А что Валера? — буднично спросил К. про сына брата.
— Да ничего, неплохо, в аспирантуру вот надумал поступать, — сказал брат, по-прежнему не отрывая взгляда от цепочки. — Даже не знаю, зачем ему. В наше-то время…
И тут К. сделал то, чего сам от себя совершенно не ожидал. Он вдруг сказал:
— А знаешь что? Бери-ка ты эту хреновину себе, правда, мне она ни к чему.
Он это как-то легко, непринужденно сказал, словно в нем давно уже решено было. Словно избавляясь от какой-то мучившей его тяжести. Словно от застарелой, затруднявшей дыхание хвори. И повторил твердо и уверенно, с усмешкой глядя на вскинувшееся растерянное лицо брата, на его вспыхнувшие глаза:
— Точно не нужна. Бери! Раз для сына…
— Для сына, для сына… — выдохнул брат, продолжая держать цепочку на раскрытой ладони. — Можешь не сомневаться.
К. и не сомневался — ему было все равно.