«Как личность, — продолжает Борхес, — Домек не очень привлекателен. Ему ничего не стоит забыть о своих привязанностях. Он готов изменить своей сути, если того требует мода… Это ловчила, эгоист, ренегат, обманщик, фанфарон, дешевый казанова. Если друг попадает в беду, он его презирает. Когда у того все в порядке, сближается с ним. Он дурно отзывается о других и вообще далек от образца верности».
Но для обоих писателей Бустос Домек был настолько реален, что стал неотъемлемой частью их повседневной жизни. Его шутки вызывают раздражение у матери Борхеса. Бьой Касарес вспоминает: «На днях [в июле 1964 года, когда они с Борхесом писали рассказ Бустоса Домека „Вечер с Рамоном Бенавеной“ для парижского издательства „Л'Эрн“] Борхес сообщил матери, что мы начали писать рассказ, что пишем его всерьез, не позволяя себе никаких шуток. „Разве только, — уточнил он, — говорим о сеньоре Бенавене, что у него нет иного клетчатого жилета, кроме черного люстринового пиджака. Но это одна фраза, французы ее не заметят, они же бесхитростные“. — „Ну, да, бесхитростные, — возразила мать в сердцах, — они гораздо шустрее вас“»[6].
Совместные произведения Борхес оценил так: «Что до „Хроник Бустоса Домека“, они, я думаю, лучше того, что я написал под своим собственным именем, и почти столь же хороши, как то, что Бьой писал самостоятельно»[7].
7
Автобиографические заметки / Перевод с англ. Е. Лысенко // Хорхе Луис Борхес. Соч. в трех томах, т. 3. — Рига: Полярис, 1994. — С. 536–537.