Сейчас в моду всё больше входит такая турфишка: ты, к примеру, садишься в машину, если она у тебя есть, и едешь на пару суток в какой-нибудь русский провинциальный городок. Километров за триста. Разумеется, предварительно заказав номер в местной гостинице. Бродишь по городку, думаешь о главном. Около городка может находиться какой-нибудь Святой Источник, или какая-нибудь усадьба, или монастырь, или грибное место, или охотничье угодье, или сторожка с сеновалом и местными селянками. Это уж — кому что нравится.
Заграница — дело хорошее. Но выясняется, что у нас не хуже.
Некоторые предпочитают ехать на поезде. В смысле усугубления алкогольных экзерсисов. Или — просто глядения в окно. Терапия железнодорожного мордогляда — это, кстати, очень эффективно. Один психолог назвал этот эффект «эффектом шеститысячного столба». То есть он утверждает, что на столбе № 6000 ты впадаешь в полное и безоговорочное просветление. Наши железнодорожные столбы — это типа русских мантр. Самое главное — дотерпеть до 6000. Что нелегко. Я, например, не могу. На 1345-ом столбе я обычно ломаюсь и перехожу к алкогольным процедурам.
Надо сказать, что интенсивный подсад на русскую провинцию осуществляется во всех слоях общества. Рублевский бомонд косяками летает в глубинку на своих джетах (это по-нынешнему: частный самолет) или вертушках. То, что раньше считалось провинциальной тоской гоголевско-щедринского города №№ и «свинцовыми мерзостями русской жизни» (Макс Горький), то, что обидно обзывали «Муходуйск», «Скотозадово» или «Блевочёсово», теперь — наконец-то! — обернулось своей обратной — светлой — стороной. Диалектика.
Я подсел на русскую провинцию сразу и навсегда. Джета у меня нет, но позволить себе купе или обычный авиарейс (если туда летают) я могу.
Последний раз судьба занесла меня в славный город Брянск, а заодно в чудесное место — Овстуг, в усадьбу Федора Ивановича Тютчева. И я — счастлив.
Самолет от Москвы до Брянска летит сорок минут. То есть летит-то он минут десять-пятнадцать чистого времени. Сначала минут двадцать он то ли сердито, то ли растерянно, как пенсионерка по бутику, блуждает по шереметьевским взлетным колдобобинам, потом летит, а потом минут десять рулит уже в Брянске. За время полета стюардессы успевают с неправдоподобной стремительностью напоить клиентов чаем и накормить вафлей «Мишутка» (волшебная вафля!).
Отвафлившись, я вышел из самолета и въехал в Брянск.
Господи, как же я люблю наши города! Покой и задумчивость — как после пятилитровой клизмы.
Прекрасная гостиница «Брянск». Рисепшн взбадривающе называется вахтой. Утром — непреодолимое желание за сорок секунд одеться, застелить постель и выйти на утреннюю перекличку. На этажах — дежурные тетеньки с ключами. Тётеньки — нечто среднее между Васнецовской Алёнушкой и вышибалой из пивного зала «Яма». Ключи — с деревянными бумбульками. Типа лимонки. Похожи на те, которые, помню, мы вытачивали в детстве на уроках труда. На моей бамбульке было аккуратно написано ручкой: «Не лапь: взорвется». Тетеньки, несмотря ни на что, — хорошие, крупные и добрые. Надежные, какие-то. Глядя на них, невольно вспоминаешь такие же добрые, крупные, хорошие и надежные слова: «отёл», «мясомолочный», «приплод», «выпечка», «огузок» и т. д. На завтрак в гостинице вместо йогурта — сметанка. Оладьи, блины, котлетки. Хорошо.
Вообще, глядя на брянцев и — особенно — «брянок» и завтракая сметанкой 25 % жирности, начинаешь всерьёз сомневаться в нашем демографическом кризисе. Общее, так сказать, полноикрие, крутогрудие и тугозадие внушают полный и безоговорочный оптимизм. А сметана, в свою очередь, очень способствует активному, можно сказать, неподдельно заинтересованному восприятию антуража.
Очень сильное впечатление произвел на меня концерт художественной самодеятельности студентов Брянского университета. Например, исполнение танца фламенко. Я был поражен сочетанием жизнеутверждающей русской упитанности и роковой испанской страсти. Думалось: такой Кармен лучше не изменять. А ещё русскую народную песню «Валенки», а заодно и танец под нее исполнила прекрасная девушка с фамилией Кисель. Боже, как она танцевала! В конце, правда, Кисель слегка запутался в ногах и упал на попу. Но это было даже ещё лучше танца. Хлопали Киселю стоя.
А потом я поехал в Тютчевский Овстуг. Это полчаса от Брянска. Господи, какая же благодать! Барский дом, вековые дубы, пруд, дорожки.
По парку бегают две изящные, как паруса, белоснежные легавые. С ними еще одна — кривоногая плотная шавка с лицом прапорщика. Для полноты Бытия. Вроде баланса Дон-Кихота с Санчо Пансой.