— Знаю.
— Если останется — дай Джиммику.
— Ол райт.
— Он в скороварке.
— Окей.
— Держись, Фил, — улыбалась Раиса Степановна. — Донт уорри, би, как говорится, хеппи.
Однажды в самом конце лета, в пятницу, Филя забрал меня к себе на выходные в «Светлячок».
Вечером, после шестичасового пробочного кошмара, был очень милый утешительный «приплызд». А утром дамы, как всегда, отправились на Черкизон.
— Вдвоем вам будет легче, — улыбнулась Анжела.
— Оф корз, — вздохнул Филя.
— Молоко на веранде. Памперсы в тумбочке. Петя в манеже. Джим в скороварке.
Дверца машины захлопнулась.
— А пять капель в сарае, — приветливо улыбаясь теще, очень тихо сказал мне Филя. — За дровами.
«Лада Калина» оставила после себя шлейф рыжей, как хна, жаркой пыли, и мы остались наедине с Суперторпедой, как те самые герои О’Генри — с Вождем Краснокожих.
Когда машина скрылась за сосняком, Петя, который до этого уже целую пару минут мирно ел стенку манежа, заорал. По нарастающей, как набегающая электричка.
— Давай дежурить по очереди!! — закричал Филя, с трудом перекрывая Петино фортиссимо.
— Давай!! — закричал я.
— Чур — ты первый!!
— А ты что будешь делать?!
— Пойду налью нам по пять капель!!
— А не рано?! Одиннадцать только без пятнадцати!!
— Э куотэ ту илевен?! Самый раз!! Для бдительности!! Джаст э момент!!
Филя вынул Петю из манежа, переложил его в траву под кустом смородины рядом с кошачьей скороваркой, и вой стих.
Нежно зашелестел ветер в ветвях вишни. Радостно затинькала невидимая птичка. Забубнили соседские бензокосилки.
— Следи за ним. Я сейчас.
Я проводил взглядом Филю. У меня зазвонил мобильник.
— Я слушаю.
— Вовка?! — радостно воскликнул хриплый баритон.
— Ну.
— А чего ты без носков-то ушел?
— Куда ушел? Каких носков?..
— И главное, тихо так, по-английски. Я сижу, как девушка, — воблу ему, баю-раздолбаю, чищу. А он — как лорд. Без объявления войны.
— Ты кто?
— Твоя совесть. Кстати, напоминаю: «Зенит» слил. С тебя полтос.
— Ты куда звонишь-то?
— В Смольный. Товарищу Ленину. У тебя что, сифак ума? Впал в детство босоногое? Друг называется. Таких друзей — за … да в музей.
— Послушай, дорогой…
— Дать бы тебе воблой по уху. Тоже мне, конь в яблоках. Все. Появишься — будешь носки свои есть. Понял? Привет своей Бармалеихе…
Гудки. Некоторое время я стоял в глубокой задумчивости. Удивительная у нас страна. Каждый — как экспонат кунсткамеры. Почему-то вдруг вспомнился случай. Это было где-то в конце 90-ых.
Как-то раз я подъезжал к Москве по Дмитровке. Долго стояла у Волена, потом застряла в Деденёво. У Грибков всех согнали на обочину и стали ждать какого-то адского папу с мигалкой.
Ждали минут двадцать. Некоторые водители вышли из машин, курили, матерились, ворчали. Я тоже вышел.
Рядом стоял, опершись локтями на крышу своего «Запорожца» с подмосковным номером, огромный мужик с красно-фиолетовым, как у упыря, лицом. Казалось, что он больше «Запорожца» раза в два. Мужик плюнул, прорычал хриплым басом:
— Наш папаша едет в баню пить коньяк и парить Маню, — и, взявшись за багажник на крыше, остервенело покачал машину. Как будто хотел её перевернуть. Потом пнул ногой шину. Потом достал из окна двухлитровую бутылку воды «Тархун» и, со сладостным подхрипыванием на каждом глотке, выпил её целиком.
Я заворожено смотрела на это шоу. Самое интересное, что по мере опустошения бутылки мужик всё больше скашивал глаза к переносице, с интересом следя за убыванием уровня воды.
Упырь допил бутылку, вернул глаза на место, оглушительно с треском рыгнул и, улыбнувшись, сказал, причём — персонально мне:
— Экскюзе муа, шер ами… — куртуазно шаркнув грязной кроссовкой сорок восьмого размера. — Жё сюи времан наврэ…
Удивительная страна.
На шоссе наконец-то ворвался эскорт «папаши».
Машин в двадцать. Каждую из машин упырь с совершенно серьёзным лицом педантично расстрелял из пальца:
— Дж! Дж! Дж!..
В конце по-ковбойски дунул на палец и сказал:
— Так в путь же, мой преданный Россинант… — и, как фокусник, загрузил свою тушу в тут же просевший «Запорожец».
Сколько же у меня в памяти таких вот личностей! Чудик на Чудике.
Из задумчивости меня вывел Филя:
— Где Пит?
Я оглянулся. Ребенка не было. Мы стали искать. Пети не было нигде.
Мы обшарили все шесть соток. Филя даже заглянул на крышу. Я залез в подпол.
Нету.
Ну не мог же он перелететь через забор!
— Значит так, — сказал Филя, — пьем по пять капель и возобновляем поиск с усиленной бдительностью. В сарае водки нет. Я все обыскал. Дело понятное. Май Литтл Энджл нашла и перепрятала. Би шуэр. За ней такое водится. Это еще тот Скотланд Ярд. Но у нас, у муровцев, другая заначка есть. За сортиром стоит коробка из-под «Пяти Капель». Небольшая такая. В ней всякое барахло, а под ним — бутылка. Сходишь?