— Это, наверное, у вас такая школа… особая, — с надеждой сказал я.
— Ну да! Как бы не так. У нас ещё по-божески. В соседней вон школе за экзамен по английскому миллионеры у бомжей по штуке берут. Тамошним миллионерам везуха! Я там пару бомжей знаю. Обещали обращаться за помощью. Вообще у меня практика хорошая. Обо мне в соседних четырёх школах знают. У меня репутация. Это… как его…авторитет. Кое-кто звонит по рекомендациям. А у вас случайно никаких бомжей знакомых нету?
Нету. И никто мне по рекомендации не звонит. Сижу, пью пиво на берегу Красного моря. В полном неведении о новостях с Родины, где у меня в дачном сортире висит Кристиночкина «Книга мёртвых». Которая благодаря Кристиночке стала «Книгой живых».
Одно только утешает: мы их всех сделаем! Лет через пятнадцать. Золотую коронку даю. Кристиночка Птичкина, не подведи!..
Где родился, там и поженился
Никто не мог ожидать, что Федька Сибикин и Ленка Баш поженятся. Что угодно, только не это.
Они десять лет учились в одной школе. В моём классе. Я всё это хорошо помню. Все их контакты свелись к тому, что однажды в шестом классе Федька легкомысленно наклеил Ленке жвачку на косу. За это Ленка зажала Сибику (это его прозвище) в угол и долго, всю перемену, то есть двадцать минут, методично била Сибику Сибикиным же ранцем по голове. Удары были страшные. Ленка — она такая. Больше Сибикин с Баш не общались.
Потом они учились в университете, правда, на разынх факультетах. Но, поскольку факультеты находились на соседних этажах, федькин юридический — на седьмом, ленкин исторический — на шестом, они виделись часто. Чаще всего в столовке на пятом. «Привет — привет» — и больше ничего.
Потом прошло еще десять лет. Ленка и Федька, что называется, ходили в браки, и неоднократно, выходили из них, пока, наконец, на юбилейном вечере школьных выпускников (пятнадцать лет окончания) не познакомились. Причём Сибика просто апокалиптически упился и потерял ключи от своей квартиры. Товарищи, включая меня, доставили тело Сибики до Ленкиной квартиры, которая была рядом со школой, чтобы Федька перекантовался до утра на кухонной раскладушке. Но Федька Сибикин остался у Ленки навсегда.
Ещё более неправдоподобной, но поучительной эта история покажется, если кратко углубиться в биографию героев.
Федя Сибикин был известен всему нашему району. Прозвище его было — Сибика.
У нас вообще почему-то была продуктивна такая модель: Витька Малюгин — Малюга. Андрюха Терёхин — Терёха, Вахтанг Гигаури — Гига, и даже Феликс Фогельсон — Фога. Я был, разумеется, Ела.
Исключение составлял только один человек — Саша Ли, наполовину кореец. Его короткая фамилия никак не растягивалась в нечто подобное Малюге или хотя бы Гиге. Поэтому его все уважительно называли «Сися». Дело в том, что он был очень большой и сильный. «Сисю» он воспринимал как должное. А вот за оскорбительное «Сиська» Саша мог дать в лоб.
Клички настолько плотно въелись в наши детские советско-дворовые мозги, что имена и фамилии отошли на второй план.
Сейчас перед гуляньем дети перезваниваются по мобильнику, а тогда, сорок лет назад, было принято заходить за друзьями домой. Это был целый обряд. Родителям надо было сказать с такой наивно-умоляющей интонацией, делая рыдающие ударения на каждом слове:
— Здра́вствуйте, а Ви́тя вы́йдет?
Или:
— Здра́вствуйте, а Фе́дя вы́йдет?
Но часто получалось не так. Как-то само собой выстреливало:
— Здравствуйте, а Сиська выйдет?
Один раз я так и сказал, зайдя за Сашей. Мама Саши, Зинаида Сергеевна, как ни в чём ни бывало:
— Сиська завтракает. А ты — Ела?
Я совсем опешил.
— Я… ел…
Зинаида Сергеевна крикнула куда-то в недра квартиры:
— Сиська, к тебе Ел пришёл.
Но я отвлёкся. Сибика был известен всему району. Потому что он был бабник. Но он был не просто бабник. Дело в том, что Сибика выбирал себе какие-нибудь экзотические объекты ухаживания, то есть иностранок. Потом, уже во времена перестройки, у него появилась новая кличка — Экзот. Но «Экзот» не убил «Сибику». Для всех он так и остался Сибика.
Когда мы учились в школе, был Советский Союз. И бурятки, молдаванки или грузинки экзотикой не считались. Зато в соседней школе училась болгарка Росица.