— Завидую, — вздохнул я.
— Сейчас в Лхасу можно всем. И вам можно. А раньше туда никого не пускали. Даже самого Рериха не пустили в Лхасу. И Пржевальского тоже.
Василий внимательно посмотрел мне в глаза.
— Извините, но мне кажется… как бы это лучше сформулировать… Вы — наш человек.
— В смысле — бурятский монгол?
— И это тоже.
Я рассказал ему вкратце историю Алевтины-Самоедки.
— Интересно, — сказал он. — Очень интересно. Хотя дело, разумеется, не только в вопросах крови… Знаете что, когда приедете в Москву, попробуйте померить себе глаза.
— ?
— У бурханов, скульптур будд, о которых я вам рассказывал во время экскурсии длина глаз — четырнадцать ячменных зерен, а ширина — четыре. Померьте себе глаза. Нет, нет, вы, конечно же, — не будда! И я тоже не будда. Но есть некие внешние мистические признаки… как бы это сказать… предрасположенности к поиску Великой Пустоты.
— Ой!
— Да. Это глаза, мочки ушей, форма пальцев на руках и ногах, конфигурация пятки… Ну и так далее. Есть и еще всякие разные признаки. Но о них можно не говорить. Они очень редки. Так сказать, факультативны.
— Почему же?! Очень интересно! Говорите, говорите…
Василий помолчал, как-то странно оглянулся вокруг себя влево:
— Ну, скажем, родинка… извините… на попе.
Теперь помолчал я. Потом несвойственным мне глухим фальцетом спросил:
— С какой, разрешите полюбопытствовать, стороны.
— В принципе можно с любой, — очень серьезно и вдумчиво ответил Василий, — но желательно слева. И побольше. А что?
— А то самое, — сказал я сдавленным басом, поправив очки заговорщически кивнув головой куда-то назад влево и вниз.
— Поразительно! — хриплым шепотом воскликнул Василий, тоже поправив очки. — И у меня, простите, то же самое…
После небольшой паузы он твердо добавил:
— Нам с вами обязательно надо съездить в Лхасу.
С Василием мы переписываемся по интернету, собираемся на Тибет. Когда соберемся — не знаю. И проблема даже не в деньгах и не в отсутствии свободного времени. Дело-то ответственное!
Бывает, пардон, приспустишь слева штаны перед зеркалом, поглядишь на нее, родную, и думаешь: «А вдруг я лама?» Как сказал классик, принц неизвестной породы. Инкогнито с мистической отметиной?
Интересно, была ли родинка на попе у Чингисхана?
Кстати, а у вас есть на попе родинка? Если есть, предлагаю познакомиться…
Ача!
Я человек основательный. Люблю всё делать с запасом. Например, в гости придти за сорок минут и сорок минут топтаться у подъезда на морозной улице, как агент охранки с циститом. В аэропорт приехать за три часа и узнать, что самолёт задерживается на четыре. И тому подобное. Но особенно я люблю заранее готовиться к путешествиям. И вот здесь-то я как раз прав. Никакого цистита и задержек. К поездкам необходимо готовится заранее. Рассказываю.
Очень-очень долго я мечтал поехать в Индию. И вот решился. Скажешб кому-нибудь: «Я поеду в Индию». А на тебя посмотрят, как на добровольную жертву интернетовского каннибала, и печально скажут: «Имодиума возьми, Матросов».
Но я всё-таки решился. Уж очень хотелось насладиться протопорнухой храмов Кхаджурахо, поплавать в лодочке среди недосожжённых трупов на реке Ганг, пройтись по русскоговорящему Гоа, закупиться драгоценными камушками в Джайпуре (в Агре камушки не надо покупать: там подделывают)… Словом, решился.
готовиться к Индии начал почти за полгода. Обратился к своему знакомому турагенту, девушке Юле, из турагентства N.
Юле (агенту «Х») надо было, в свою очередь, связаться с индийским агентством «У» (прямо детектив какой-то получается), который должен был, со своей стороны, организовать трансферы, отели, перелёты и экскурсии внутри Индии, задействовав тьму агентов местного розлива, так сказать, тутошних участковых ариев. Потому что в Индии народу много и всех нужно чем-нибудь занять.
И началось.
У индусов, в их языке хинди, есть такое слово: «ача» (вернее, что-то типа «аччха»). «Ача» — это «да», «ладно», «договорились», «хорошо» «о’кей». Но индусы — народ особый. У них от «да» до «кто ж его знает?..» и от «точно договорились» до «ещё посмотрим» — как у нас от «давай, друг, выпьем» до «на тебе, гад, в репу».
Вы видели, как индусы кивают головой? Не по вертикали («да») и горизонтали («нет»), или наоборот, как болгары, а наискосок, как после нежного хука справа, и при этом приговаривают: ача… ача… ача… И это не значит ни «да», ни «нет». Это значит примерно следующее: «Я с радостью принимаю к сведению всю эту галимую муть, которую ты гонишь, мой дорогой друг, но то, что я сделаю в ответ на твоё предложение, знает только Брахма, Вишну и Шива».