Тогда хозяйский пёс пошёл на хитрость… Сделал вид, что передумал драться, ретировался и лёг у своей конуры. Алабай был удивлен, но принял это как знак примирения; сделал несколько шагов в сторону брата. Тоже лёг. Тут-то разыгралось самое опасное — за свою доверчивость он чуть было не поплатился жизнью. Чернолобый набросился на него безо всякого предупреждения и схватил за обрубок уха. Но долго противника удержать не смог. Отбросив его мощным ударом лап подальше от себя, Алабай, истекая кровью, стал смотреть, что будет делать брат. Долго ждать не пришлось… Тот предпринял ещё одну попытку, смысл которой заключался в том, чтобы броситься под противника и, взяв его за горло снизу, перегрызть ему глотку. Увернувшись от этого коварного выпада, Алабай выбрал безопасное расстояние и застыл.
Он почему-то не торопился нападать на своего нынешнего врага, стоял и рассматривал его внимательно, с болью, как самое дорогое существо, которое, быть может, он видит последний раз в жизни. Как бы неприветливо ни выглядели налитые кровью глаза Алабая, как бы злобно он ни рычал, весь его вид показывал, что он хорошо понимает последствия, и поэтому пёс глубоко страдал. Может, поэтому и не спешил…
Ну вот, похоже, обдумав всё последний раз, принял окончательное решение. И тогда двинулся с места… Вид его был устрашающим: тяжесть всего тела перенёс на задние лапы, упёрся ими о землю, будто собирался оттолкнуть её от себя подальше, выпрямил короткую, мощную шею и вытянул голову. Зрачки его глаз расширились, мыщцы по всему телу затвердели, как в лучшие годы, в зубы ударил солёный вкус крови… Пегий грозно оскалился, в его горле заклокотало.
Дальше всё произошло в мгновение ока. Алабай, разбежавшись, высоко прыгнул и навис над противником. Ошеломив неожиданностью, сходу крепко схватил его за шею. Следом сомкнул пасть так мощно, что у Чернолобого стали поддаваться и хрустеть шейные позвонки. Цепной пёс отозвался на эту боль истошным воем. Отчаянно забился под тяжестью отвергнутого брата, пытаясь вырваться из объятий неминуемой смерти. Но у него ничего не получалось. Это был отработанный годами приём жестокой уличной схватки, с которым домашнему псу никогда не приходилось сталкиваться. Если бы даже он знал, как, то всё равно ошейник не дал бы ему возможности отразить такое стремительное нападение.
По телу хозяйского пса разбежалось холодное покалывание и судорогой свело лапы. Он рухнул навзничь, чем и воспользовался Алабай, чтобы взять его за глотку. Покорный слуга щуплого хозяина не успел даже понять, что с ним случилось, ему не хватило на это времени. Бродячий пёс задушил его, не дав опомниться. Когда зубы его сомкнулись плотно, прозвучал мягкий хруст гортани, и всё кончилось мгновенно. Чернолобый напоследок вскинулся, как бы ища опору в воздухе, но силы быстро покинули его, и он забился в предсмертной агонии. Так, дернув лапами, он успокоился навсегда.
Рёв псов и предсмертный вой побеждённого разбудили хозяина дома. Отворилась входная дверь и наружу высунулась маленькая головка щуплого мужчины. Его глазам предстала странная картина: Чернолобый лежит бездыханным, а какая-то бродячая псина обнюхивает его тело. Хозяин пришёл в ярость от увиденного, и, схватив длинную палку, отчаянно бросился на убийцу. Огрел пса по голове со всего размаху, как когда-то ударил Чернолобого. От силы удара у Алабая зазвенело в ушах! Он отрыгнул хлынувшую в глотку кровь на поверженного и откинул голову назад. Взгляд его встретился с трусливым взглядом щуплого, своего давнего кровника!
Бродячий пес зарычал с такой силой, что хозяин дома вприпрыжку, степным тушканчиком, бросился назад. Заскочив в дом, плотно закрыл за собой дверь. А дальше с удивлением наблюдал из окна за поведением незнакомого пса.
Тот, сделав своё дело, не спешил уходить. Склонил огромную голову над своей бездыханной жертвой, принялся обнюхивать её с головы до лап, жалобно завывая, словно плача по повергнутому брату. А потом покинул двор через огород, медленно удаляясь наискосок по тропинке, которая вела к оврагу.