И тут, словно в кошмарном сне, завыли милицейские сирены…
УДАЧА
…Лёхе везло второй день. Вчера батя, вернувшись со службы, с порога лихо швырнул свою фуражку на кресло и подмигнул сыну:
— Всё, Лёшка! Завтра последнее дежурство — и законный отпуск грянет, согласно графику!
И, насвистывая что-то, отправился на кухню, сжимая в руках бряцающий пакет, скорее всего с пивом.
Лёха оторвался от компьютерной игры, сладко зевнул и потянулся следом. И точно — отец, скинув китель с двумя большими звёздами на погонах, с весёлым чмоканьем открывал одну за другой выстроившиеся на столе пивные бутылки.
— Вот таким вот образом… — кивнул он на пять запотевших бутылочек и налил себе полный бокал душистой жидкости. — Тебе не даю — мать заругает… Как там, в институте — то?
— Какой институт, па! — хмыкнул Лёха, пристроившись за столом напротив отца. — Каникулы уже вторую неделю…
Отец вытер усы от пивной пены и потрепал сына по лохматой голове:
— Молодца! Тогда и тебе стаканчик не помешает…
Выпив с батей пару стаканов ледяного вкусного пива, Лёха поднялся. Но отец придержал его за рукав и достал из кармана новенькое, плотное от купюр портмоне.
— Держи, сынок — тебе же тоже отпускные положено! — сунул он в Лехину ладошку хрустящую стогривневую купюру. — На мороженное, так сказать… Ну, беги, студент! На резине только не экономь… Хе-хе-хе!
И, засмеявшись, снова набулькал себе в бокал пивка.
Выйдя на улицу, Лёха уже наверняка знал куда идти. Перебежав через дорогу, он свернул в переулок и скоро оказался перед заведением с яркой вывеской: «Вулкан Фортуны». Это была новая Лехина страсть, из-за которой он даже сегодня не позвонил Светке, чтобы договориться о воскресной вылазке в горы.
В этом зале, состоящем из двух больших комнат, Лёха был впервые. До этого он пару раз выигрывал гривен по пятьдесят в маленькой пристройке у автовокзала, забитой старенькими игровыми автоматами. Сейчас же, сжимая в руке отцовский подарок, он был настроен весьма решительно. Да и обстановка в заведении была солидной — охранник у входа, разменная касса за толстым стеклом — всё, как в столичных фильмах.
Поменяв новенькую купюру на пятьдесят блестящих жетонов, он прошёл во второй зал, который в это время суток пустовал и уселся на высокий никелированный стул. Поставив ведёрко с жетонами рядом с понравившимся ему автоматом, Лёха начал игру по пятой линии. Спустя несколько минут, по третьей линии выпали четыре сливы, и автомат сладко зазвенел, выдавая выигрыш.
Лёха усмехнулся про себя, словно ничего иного и не ожидал, сгрёб выигранные жетоны и направился к кассе. Румяная симпатичная девушка за стеклом с улыбкой выдала ему двести тридцать гривен. Порядок! И Лёха, положив деньги во внутренний карман, высокомерно ухмыльнулся подошедшему охраннику и гордо направился к выходу.
Это было вчера… А сегодня днём этот же автомат был как заколдованный — за полчаса лихорадочных прокрутов барабана, больше двух вишен не выдавал.
«Говорили же мне — нельзя один и тот же автомат доить, — сидя в полном одиночестве в пустом зале, с горечью думал Лёха, сильно нажимая на никелированный рычаг, — вот и спугнул удачу!»
Он остановился на миг, припомнил своё вчерашнее душевное ликование после выигрыша, упрямо мотнул головой и снова стал закидывать жетоны в ненасытный автомат. В этот момент из соседнего зала послышались какие-то громкие голоса, и словно кто-то вскрикнул под негромкий хлопок то ли двери, то ли форточки. Затем странный звук повторился, но Лёхе было недосуг — он выбил таки из нахального однорукого бандита три колокола по второй линии. Конечно — это не четыре сливы по третьей, но своё, кажется, Леха вернул. Притворно хмурясь, он собрал жетоны в ведёрко и взвесил его на руке.
Вроде такое же тяжёленькое как и полчаса назад. В голове мелькнуло: «Может ещё пару раз крутнуть?», но, отмахнувшись от дурацкой мысли, Лёха устало поплёлся в соседнее помещение, возвращать свои денежки.
Переступив порог кассового зала, он удивился — свет в помещении не горел, только автоматы, выстроившись в ряд, хищно поблёскивали своими разноцветными мониторами.
Рядом с одним из них лежало перевёрнутой ведёрко с рассыпавшимися по полу жетонами.
Вот это номер — а народ-то весь где?
Лёха спотыкнулся о какой-то предмет и осторожно поднял его. Пистолет… Охранник, что ли потерял — бред какой-то…
Держа под мышкой свой выигрыш, а в другой руке пистолет дулом вниз, он подошёл поближе к кассе и увидел, что на краю разбитого стекла застыли две тёмные дорожки с жирными красными капельками на конце. Дверь игрового зала была открыта нараспашку.