— Это цепочка отелей, — говорит кассир. — Вы меня простите, но, если уж на то пошло, то «Мундиаль» есть и в Малумбе, да и в Аморимбе, скорее всего, хотя наверняка не скажу.
— То есть? — оторопело спрашивает муж.
— Сами и проверите, если вам не в Мерседес, вы следующим поездом доедете до Малумбы.
— В Мерседес я как-то больше уверен, — говорит муж. — Сам не знаю почему, но больше. А ты?
— Я тоже, хотя сперва…
— Что сперва?
— Когда этот юноша сказал про гостиницу. Но если и в Малумбе есть гостиница «Мундиаль»…
— Это Мерседес, — говорит муж. — Безусловно, Мерседес.
— Тогда бери билеты, — говорит жена тоном, выдающим ее желание поторопить события.
— Значит, от Чавеса до Пеулко и от Пеулко до Мерседес, — говорит кассир.
Волосы скрывают профиль женщины, она снова разглядывает красный рисунок на выступе стойки, так что кассиру не виден ее рот. Рукой с наманикюренными ногтями она медленно потирает запястье.
— Конечно, — говорит муж после едва заметного колебания. — От Чавеса до Пеулко и дальше до Мерседес.
— Вам бы поторопиться, — говорит кассир, доставая картонные билетики, один синего цвета, другой зеленого. — До Чавеса более шестидесяти километров, а поезд проходит там в девять ноль пять.
Муж кладет деньги на стойку, и кассир начинает отсчитывать сдачу, глядя, как женщина медленно потирает запястье, а золотые волосы падают на ее губы. Он не знает, улыбается ли она, и не так уж ему это важно, но все же лучше бы она улыбалась.
— Ночью такой ливень был под Чавесом! — говорит парень. — Вы бы, сеньор, поспешили, дороги развезло.
Муж прячет сдачу и кладет билеты в карман пиджака. Женщина двумя пальцами отводит волосы за ухо и смотрит на кассира. Губы ее сложены трубочкой, словно она снова хочет что-то пригубить. Кассир улыбается ей.
— Пошли, — говорит муж. — Времени в обрез.
— Если сейчас выедете, доберетесь в самый раз, — говорит парень. — На всякий случай захватите колесные цепи, особенно трудно будет перед самым Чавесом.
Муж кивает и еле заметным жестом руки прощается с кассиром. Он выходит, жена идет в сторону закрывшейся за ним двери.
— Жаль, если он все-таки ошибся, правда? — говорит кассир, как бы обращаясь к парню.
Почти у выхода женщина оборачивается и смотрит на него, но свет такой слабый, что трудно понять, продолжает ли она улыбаться. И непонятно, она ли хлопнула дверью или ветер, который всегда дует в этих местах с наступлением ночи.