— Что ты, глупый, все обошлось. Он только и знает, что падает, ему всего два года, соображаешь? Сильвия приложила ему на коленку холодный компресс.
— А Сильвия кто, Грасиэла?
Она удивленно посмотрела на меня.
— Наша подруга.
— Она ведь дочь кого-то из гостей?
— Спятил? — резко спросила она. — Сильвия наша подруга. Мама, правда ведь, Сильвия наша подруга?
Нора перевела дух, положив возле моей тарелки последнюю салфетку.
— Почему бы тебе не вернуться к детям и не оставить Фернандо в покое? Если она начнет рассказывать тебе про Сильвию, наберись терпения.
— Что так, Нора?
— С тех пор как они ее выдумали, они нас с ума сводят своей Сильвией, — сказал Хавьер.
— Мы ее не выдумали, — сказала Грасиэла, забирая мое лицо в обе руки, чтобы отвлечь меня от взрослых. — Спроси у Лолиты и Альваро, сам услышишь.
— Но Сильвия — это кто? — переспросил я.
Нора уже отошла и не могла меня слышать, Борель снова разговаривал с Хавьером и Раулем. Грасиэла впилась в меня взглядом, ее рот сложился в хоботок насмешливо и поучающе.
— Сказано ведь, глупый, она наша подруга. Играет с нами, когда хочет, но не в индейцев, она этого не любит. Сильвия большая, понимаешь, вот и заботится о Рено, ему два года и он какает в трусы.
— Она пришла с сеньором Борелем? — спросил я шепотом. — Или с Хавьером и Магдой?
— Она ни с кем не пришла, — ответила Грасиэла. — Спроси у Лолиты или у Альваро, если хочешь узнать. У Рено не спрашивай, он маленький и не понимает. Пусти меня, мне надо идти.
Рауль, который, похоже, никогда не отключает свою прослушку, отвлёкся от размышлений по поводу летризма[12], чтобы успокоить меня сочувственным объяснением:
— Нора тебя предупредила. Клюнешь на их наживку, они тебя своей Сильвией с ума сведут.
— Это все Альваро, — сказала Магда. — Наш сын мифоман, он кому хочешь задурит голову.
Рауль и Магда продолжали смотреть на меня, я чуть было не сказал «Не понимаю», чтобы получить разъяснение, или более определенно: «Ведь Сильвия там, я только что ее видел». Сейчас, когда у меня вдосталь времени, чтобы всё обдумать, я не считаю, что сказать это мне помешало лишь рассеянное вмешательство Бореля. Он спросил меня что-то насчёт «Зеленого дома»[13], я стал отвечать ему, не зная сам, что говорю, во всяком случае я уже не обращался к Раулю с Магдой. Я увидел Лилиану, подходившую к детскому столику, она усаживала малышей на табуретки и старые ящики, огонь освещал их, как на гравюрах к романам Гектора Мало или Диккенса, ветви липы касались иногда чьего-то лица или вскинутой ручонки, дети смеялись и озорничали. Я беседовал с Борелем о Фушиа[14], позволив унести себя вниз по течению на плоту памяти, на котором Фушиа был ужасающе живым. Когда Нора принесла мне тарелку с мясом, я шепнул ей: «Про ребят… я не совсем понял».
— Готово, и этот попался! — сказала Нора, обведя всех сочувственным взглядом. — Хорошо, что они скоро отправятся спать, потому что, Фернандо, ты прирождённая жертва.
— Не обращай на них внимания, — вмешался Борель. — Сразу видно, у тебя нет опыта, ты принимаешь детей чересчур всерьез. Старик, прислушиваться к ним надо, как к шуму дождя, не то спятишь.
Должно быть, в тот момент я и утратил возможность проникнуть в мир Сильвии, почему-то принимая на веру немудреный розыгрыш друзей (исключая Бореля, этот шел своим путем и уже почти добрался до Макондо), но тут я снова увидел Сильвию, вышедшую из тени, она наклонялась к столику, где сидели Грасиэла и Альваро, чтобы помочь им разрезать мясо, а может, сама хотела съесть кусочек. Лилиана, которая подошла к нашему столу, разлучила нас, кто-то предложил мне вина, и, когда я снова поглядел в ту сторону, профиль Сильвии пламенел от жара углей, волосы спадали ей на плечо и струились к затененной талии. Она была так красива, что их нелепая шутка показалась мне оскорбительной, и я принялся за еду, низко наклонившись к тарелке, вполуха слушая Бореля, который приглашал меня на какие-то университетские коллоквиумы, и если я отказался, то виновата была Сильвия, ее непредумышленное соучастие в лукавом подтрунивании надо мной моих друзей. В эту ночь я больше не видел Сильвию; Нора понесла к детскому столу сыр и фрукты, вместе с Лолитой они стали кормить Рено, а он взял и заснул. Мы принялись беседовать об Онетти и о Фелисберто[15] и выпили в их честь немало вина, а в это время под липой уже намечалось новое сражение между сиу и чарруа[16], и тогда ребят привели пожелать нам доброй ночи, Рено прибыл на руках у Лилианы.
14
Фушиа — один из персонажей романа Марио Варгаса Льосы «Зеленый дом», бразильский контрабандист японского происхождения.
15
Хуан Карлос Онетти (1909–1994) и Фелисберто Эрнандес (1902–1964) — уругвайские писатели.
16
Воинственные племена индейцев-чарруа населяли в доколониальную эпоху левый берег реки Уругвай и северное побережье эстуария Ла-Плата; вели полукочевой образ жизни.