Над пустынной землей еще громче звенел смех, а не знавшие устали тела закружились в танце. Большими глотками они пили красное вино и не пьянели; пели и даже не останавливались, чтобы глотнуть воздух. Ночь умирала, исчезая за горами; на востоке уже появился самый краешек рассвета.
Музыка прекратилась, и только далекие сверчки стрекотали во тьме.
— Я замерзла, — пожаловалась Лорна, — здесь очень холодно.
Давайте спустимся.
— Четверо из миллиардов, — бормотал Мюррей, пока они спускались с башни. — И как нас умудрились пропустить? Не могу вспомнить… почему мы здесь оказались — все четверо?
— Мы ехали… — сказал Кен.
— Да, ночью, — подтвердила Луиза. — А на горизонте появились захватчики — это я помню. Мы проехали пустыню, а потом… — Голос ее дрогнул.
— Я больше ничего не могу вспомнить, — сказала Лорна.
— Да, ничего. Лишь какой-то сон, мрак, пока мы не проснулись.
— Но мы живы — что это значит? Мы живы…
— Предположим, все умерли, — пробормотал Мюррей. — Все-все — только что вымерла целая планета.
— Не надо об этом.
— Нет, только подумай о мертвецах, лежащих повсюду тысячами и миллионами, — должны ли они видеть сны?
— Не надо об этом.
— Нет, но должны ли они видеть сны? Когда никто из живых не может вмешаться, не может подавить их — такая вот новая ситуация, кругом одни мертвецы. Тысячи и тысячи мертвецов, видящих сны в свою последнюю ночь.
Лорна передернулась:
— Кошмар.
— Ну да, — с жаром кивнул Мюррей. — Жуткое дело — и хорошо, что мы здесь, что пустыня защищает нас. Сразу столько мертвецов, беспрепятственно видящих сны! Один сон накладывается на другой, отдельные фрагменты рвут друг друга в клочья! Жуткая последняя ночь для миллиардов мертвецов.
Они молчали, представляя себе назойливые голоса — там, по ту сторону гор. "Я был величайшим… я мог бы подчинить себе… мужчины боготворили мою красоту… Я, я был властителем… нет, послушайте меня, меня!"
Все они содрогнулись. Лорна сказала:
— А почему мы идем в эту сторону?
Впереди, на городской площади, рядом со старым железным обелиском лежала перевернутая машина. Капот ее был смят, ветровое стекло выдавлено и разбито, из кабины свешивалось тело.
— Я видел ее с башни, — хмуро заметил Мюррей.
— Давайте не будем подходить ближе.
— Но мы должны, как же ты не понимаешь? Ночь почти кончилась.
По всей улице гасли пурпурные колдовские огни. На востоке все ярче разгорался рассвет.
— Кто-то из нас? — прошептал Кен.
Они потеснее сгрудились, ежась на холодной заре.
— Но кто?
Они переглянулись. Лорна заметила, что Кен как-то затуманивается, становится полупрозрачным; утренняя звезда просвечивала сквозь его грудь. Заметив пристальный взгляд Лорны, он сгорбился и яростно выговорил:
— Я реален… это я, я реален! — И он ударил себя в грудь кулаком, но не издал ни звука.
— Все вы мне снитесь, — неуверенно проговорила Лорна. — Я точно знаю. Это наверняка я… Это моя машина, я пыталась скрыться, пересекла пустыню и разбилась здесь. — Но голос ее был тонок, и утренний свет сиял сквозь нее, будто сквозь бумагу.
— Все мертвы? Мертвы? — послышался жалобный голос Мюррея. Как и остальные, он был дымно-серым. Они плыли, их несло к обелиску.
Они слились, окутав тело, распростертое на месте аварии.
— Я был величайшим в мире ученым, — произнес, пропадая, голос
Мюррея.
— Я был величайшим боксером, — тоже пропадая, отозвался Кен.
— Я была самой дорогой проституткой… — Слабый голос, затихающий на ветру.
— Я была величайшей певицей… — Шепот, прошелестевший прочь — в безмолвие.
Пропали все четверо. Осталось одно лишь распростертое тело — изящный мертвый юноша — пиджак залит кровью, тонкое лицо обращено к звездам. Последняя пропадающая мысль: ["А я: я был никем"].
ПРИБРЕЖНЫЙ БРОДЯГА
Пер. с англ. М.К. Кондратьев
Максвелл и девушка с изумительным бюстом начали свой уик-энд в четверг, с Венеции. В пятницу они отправились в Париж, суббота была отдана Ницце, а в воскресенье они пресытились. За завтраком девушка, которую звали Алиса, дулась на Максвелла.
— Вернон, давай махнем куда-нибудь еще, — ныла Алиса.
— Непременно, — не слишком любезно отозвался Максвелл.
— А как насчет того, чтобы отведать букашкиных яиц?
— Ф-фу, — фыркнула Алиса, отталкивая тарелку. — Если когда-то я их и ела, то теперь не желаю. Какой ты несносный по утрам!
Ей действительно были поданы яйца насекомых, правда, в меню они значились как oeufs Procyon Thibault, и три небольших коричневых шарика размером с фасолину стоили примерно в тысячу раз больше таившейся в них питательной ценности. Министерство Информации Североамериканского Союза неплохо платило Максвеллу за сценарии — он заправлял целой бандой комиков из шести человек в телешоу "Космический коктейль", — но все же и он постепенно начинал звереть, задумываясь о том, во что обойдутся эти пять дней для его бюджета.