— Господи боже, — безнадежно произнес Уомрас.
Он слез с лестницы, поднял карандаш и вручил его Альваресу.
— Теперь твоя очередь ехать крышей, — сказал он, подошел к столу, нажал кнопку интеркома и произнес: — Шеф, я ухожу. С меня хватит.
— Ты начертил вразумительную схему? — раздался из динамика требовательный голос.
— Нет, но…
— Твое дежурство продлено. Выпей еще таблетку, и продолжай. Альварес пришел?
— Да, — угрюмо ответил Уомрас.
— Тогда зайдите ко мне оба. Джорджи оставьте, где он есть.
— Здрасьте, доктор Альварес! — радостно пропищал горгон. — Ты мне панга, или нет?
— Только не влазь в это прямо сейчас! — взмолился Уомрас, и потащил Альвареса за рукав.
Они обнаружили начальника ксенологической лаборатории Эдварда Х. Доминика, засевшего за столом, как медведь в берлоге. Сигара у него в руке была наполовину изжевана.
— Уомрас, — сказал Доминик, — когда ты сделаешь эту схему?
— Не знаю. Скорее всего, никогда.
Уомрас ответил на хмурый взгляд шефа еще более хмурым взглядом, пожал плечами и закурил сигарету. Доминик повернулся к Альваресу.
— Ты слышал, что случилось вчера на банкете в честь Джорджи? — спросил он.
— Нет, не слышал, — сказал Альварес. — Не будешь ли ты так любезен либо рассказать мне об этом, либо заткнуться и не поминать эту тему?!
Доминик проглотил оскорбление и устало потер бритый череп.
— Все случилось, когда подали десерт, — сказал он. — Джорджи вертелся напротив миссис Карвер на своем пружинном табурете. Как только она погрузила ложечку в торт… превосходный лимонный торт, напрасно ты… гм… Да. Так вот, как только миссис Карвер дотронулась ложечкой до торта, Джорджи перекатился через стол и выхватил у нее тарелку! Миссис Карвер закричала и отшатнулась — надо полагать, решила, что Джорджи на нее нападает, — ну, и стул под ней опрокинулся. Произошла… гм… суматоха.
Некоторое время все молчали. Потом Альварес нарушил тишину.
— И что он сделал с тортом?
— Съел, — горько сказал Доминик. — У него на тарелке лежал отличный кусок, но Джорджи к нему и не прикоснулся.
Он вытряхнул из коробочки таблетку, проглотил и затравленно посмотрел на Альвареса. Альварес покачал головой.
— Нетипично. Джорджи обычно ведет себя, как подчиненная особь. Мне это все не нравится.
— Я сказал Карверу то же самое. Но он был просто вне себя. Его трясло. Мы все оставались на местах, пока Карвер отводил жену в каюту. А потом устроили Джорджи форменный допрос. Но не добились от него ничего, кроме: "Я подумал, что я ей панга".
Альварес нетерпеливо поерзал в кресле и машинально потянулся за гроздью винограда из вазы на столе. Доктор Уолтер Альварес был невысоким и худощавым, поэтому в присутствии крупных людей он часто вел себя агрессивно.
— Да скажете вы наконец, что такое панга?! — вспылил Альварес.
Уомрас фыркнул и принялся чистить банан.
— Панга, — сказал Доминик, — это, как выяснилось, сложная система отношений типа "главный-подчиненный", которая существует среди горгонов.
Альварес заинтересованно выпрямился.
— Они никогда не упоминали нам о ней, поскольку мы никогда не спрашивали. Теперь оказалось, что она имеет первостепенное значение. -
Доминик вздохнул. — Четырнадцать месяцев мы потратили на то, чтобы устроить на планете базу и поселить там трех человек. Еще семь месяцев — чтобы получить разрешение старейшин доставить одного горгона сюда, на станцию. Все по инструкции. Мы взяли самую большую и самую смышленую на вид особь — а именно, Джорджи. Он так хорошо прижился на станции! И вот теперь эта история.
— Послушай, шеф, — осторожно произнес Уомрас, — я, конечно, очень уважаю миссис Карвер… мы все относимся к ней с огромным уважением… но, мне кажется, гораздо важнее выяснить, не повредило ли вчерашнее происшествие Джорджи?
Доминик покачал головой.
— Я вам еще не все рассказал. Карвер жаждал мщения, и никакие панги его надолго задержать не могли. Он связался по лучу с базой на планете и заставил Робинсона спросить старейшин: "Является ли Джорджи панга по отношению к жене коменданта?"
Альварес невесело ухмыльнулся и поцокал языком.
— Да уж, — кивнул Доминик. — Кто знает, какой смысл они извлекли из этого вопроса? Ну вот, они передали ответ: "Разумеется, нет", и пожелали узнать детали. Карвер им рассказал.
— И? — спросил Альварес.