Май, 1998 год, Ессентуки.
Корректировщик
На подступах к Сталинграду шли кровопролитные бои за высоту 220. Высота имела большое стратегическое значение. Она много раз переходила из рук в руки. Земля была исковеркана разрывами бомб, снарядов и мин, перемешана кровью и людскими телами. Всюду разбитая техника: танки, самоходки, артиллерийские установки, автомашины, тракторы. Но вот наступил момент, когда войска, словно предчувствуя роковую неизбежность, без команды отошли на исходные позиции. Все замерло. Наступила непривычная, звенящая тишина. Воюющие стороны начали готовиться к новым сражениям. Подтягивались резервы, пополнялись боеприпасы, шла перегруппировка войск. Во второй половине дня командир гаубичной артиллерии дивизии майор Башта зашел в разведвзвод. Он попросил командира разведки старшего сержанта Балаева вместе с ним пробраться на высоту и подготовить место для корректировки ведения артиллерийского огня. Они незамеченными добрались до высоты. Выбрали место, отрыли окоп, хорошо замаскировали его, и уже было собрались возвращаться, чтобы подтянуть сюда связь. Но тут их внимание привлек немецкий танк с разорванной гусеницей. Открыв люк, старший сержант обнаружил, что в танке горел свет. Он залез в него. Включил рацию, набрал нужную частоту, связался со своими. «Товарищ майор, рация в порядке, можно попробовать», — доложил он. Все это время майор в бинокль вел наблюдение за передним краем противника и его обороной. Он обнаружил места концентрирования техники и скопления живой силы. Майор залез в танк и стал диктовать, а старший сержант прямым текстом передавать нужные координаты. Вскоре через их головы полетели снаряды. С большой точностью они попадали в места наибольшего скопления войск, нанося огромные потери противнику. Немецкие пеленгаторы определили, что корректировку огня ведут с высоты. Немцы открыли артиллерийский огонь. Но корректировщики, защищенные танковой броней, не теряли времени. Они по вспышкам фиксировали расположение немецкой артиллерии и направляли огонь своей артиллерии в эти места. Немцы не выдержали и послали на высоту роту автоматчиков. Майор, увидев в бинокль приближающихся автоматчиков, сказал: «Ты смотри! Во хамы! Они хотят нас взять в плен живыми. Ну что ж, попробуйте! Идите, да побыстрей. Они, наверное, давно не мылись. Сейчас мы устроим им баньку». Он быстро сделал пристрелку по высоте. Когда немцы подошли поближе, он передал координаты и скомандовал: «Осколочными, восемь снарядов, бегло, по немецким захватчикам, батарея — огонь! Огонь на меня! Ну, старший сержант, держись и моли бога, чтобы не было прямого попадания. Осколочный снаряд броню не пробьет, но оглушит надолго. Сейчас мы с тобой ощутим мощь и силу нашей артиллерии». И тут началось. Огневой смерч огромной силы обрушился на высоту. Шквал осколков от разрывов снарядов начисто смел все живое. Когда все стихло, они открыли люк и вылезли наружу. Изуродованные, растерзанные осколками и разрывами, повсюду валялись немецкие солдаты. Ни один из них не остался в живых. «Мы не звали вас, вы сами пришли, чтобы поработить нас, — словно с трибуны громко кричал Башта. — Вот и получили по заслугам. Теперь здесь делать нечего. Но еще до темноты надо проложить сюда связь. Пошли, старший сержант». Они благополучно вернулись на свои позиции.
Май 1995 года.
Приказ генерала
Двое суток шли кровопролитные бои на подступах к Сталинграду. Поле боя изрыто воронками, валяются неубранные трупы. Ждут ночи. Воздух постоянно сотрясается от взрывов тяжелых снарядов, стоит постоянный нескончаемый гул и вой пролетающих снарядов и мин, визг осколков. Командный пункт 121-й гвардейской стрелковой дивизии. У входа в землянку командира дивизии стоит часовой, старший сержант разведвзвода Балаев. На КП быстро входит со своим адъютантом командующий артиллерией армии генерал Елкин. «Дежурный!» — позвал генерал. «Слушаю вас». — «Подойди к стереотрубе. Немецкий танк видишь?» — «Там много танков, товарищ генерал». — «А вон тот, который стоит левее нашей самоходки?» — «Вижу, товарищ генерал». — «Любой ценой надо добраться до него и, если в нем немцы, уничтожить. Выполнишь — награжу. Сам буду наблюдать за твоими действиями». — «Товарищ генерал, поле простреливается немецкими снайперами. Можно выполнить задание по темному?» — «Я команд не повторяю».