Дети постепенно обзавелись семьями, некоторые жили теперь в дальних городах. Один сын уехал в Америку изучать какую-то сложную дисциплину. Одна дочка какое-то время работала моделью в Милане, потом устроилась на службу. Свадьбы удались на славу, все это говорили: наперебой хвалили угощения, красивые наряды.
Сара и Марианна ушли из жизни знойным летом - одна за другой, с разницей в один месяц. На похороны Пьетро и Иван надели те же костюмы, что надевали и на свадьбы детей.
Последние годы они работали еще с большим рвением, чем раньше, ни о чем не думая, не желая считаться ни с артритом, ни с тем, что на стремянке у них кружится голова. Разматывали рулоны и наносили клей, меняли одни загорелые лица на другие загорелые лица, одни красные автомобили на другие красные автомобили, одних актеров на других актеров, один плакат на другой. Как будто переворачивали листы календаря, напечатанного в какой-то далекой стране. В дни выборов, выпадавшие на воскресенье, они ездили в Остию и подолгу сидели на скамейке у моря. Однажды ночью Иван подумал, не качнуть ли лестницу, чтобы Пьетро упал, - но это было всего один раз в жизни. "Потом отвезу его в больницу и
останусь там навсегда, буду катать его в инвалидной коляске". А Пьетро как-то ночью, в полнолуние, пришла мысль спилить все столбы рекламных щитов. "Я бы их посадил где-нибудь в другом месте, пусть из них вырастет лес, строгий и голый, из одних стволов".
В шестьдесят пять они вышли на пенсию.
А спустя три месяца вывели из гаража свой фургончик, чтобы, проехав по нескончаемому городу, еще раз взглянуть на свои рекламные щиты. Той ночью, в середине весны, сильный северный ветер выгибал щиты как паруса, так что они дребезжали. Иван и Пьетро объехали их все до единого. За щитами неплохо следили новые люди, возможно, похожие чем-то на героев плакатов и на загадочные надписи к ним. "За ними неплохо следят", - так и сказал Пьетро. "В общем-то, да", - согласился Иван, кутаясь в пальто.
Напоследок они навестили щит в Остии. Он был вкопан рядом с невысоким домом, но от него осталась только рама, в проеме видны были несколько низко висящих над морем звезд. Под верхней перекладиной болтался худой как щепка парень: на шее веревка, руки в карманах штанов, ноги босые. На темной спине длинной майки национальной футбольной сборной - белый номер "два".
Пьетро и Иван с минуту смотрят на парня: ветер медленно раскачивает его и ерошит волосы ему и им. Пьетро шепчет: "Снимем его?", но так тихо, что не слышит собственного голоса. Иван провожает взглядом целлофановый пакет, уносимый ветром вдаль. Потом они заводят фургончик и, возможно, едут в полицию, чтобы сообщить об увиденном, или сразу возвращаются домой - спать.
PAN id=title>
Марко Лодоли
Рассказы
Марко Лодоли - журналист, писатель, школьный преподаватель литературы. Что в этом ряду является первоочередным, вопрос непростой. В интервью журналисту Симоне Гамбакорта в 2007 году Лодоли признался, что работа в школе, журналистика, а также роль отца семейства (у Марко Лодоли трое детей) практически не оставляют ему времени для написания книг и что, возможно, это к лучшему, поскольку он никогда не ставил перед собой задачи пополнить мировую библиотеку очередным томом, а просто лет с двадцати пытается таким образом найти свой путь. Утром Марко Лодоли преподает, вечером пишет - урывками, по четверть часа. Однако его книги выходят с завидной регулярностью и пользуются успехом у читателей.
Итальянская критика заостряет внимание на поэтизме Лодоли, упрекая его в злоупотреблении метафорами. И это не случайно: Лодоли начал свой путь в литературе как поэт. Первый сборник его стихов "Простодушный человек" вышел в 1978 году. В 1986 году тридцатилетний писатель создает свое первое прозаическое произведение - "Дневник пролетающего тысячелетия". Этот роман получил национальную премию "Мондел-ло" в категории "Литературный дебют". Затем следует "Закусочная 'Будапешт'" (1987) - роман, написанный совместно с Сильвией Бре, по которому Тинто Брасс снял одноименный фильм.
© Einaudi, 2003
В 1996 году выходит роман "Ветер". Абсурдная история, современная сказка, вписанная в условия реального мира. Все начинается предельно серьезно: ночной Рим, погоня, но вдруг мы узнаем, что герой истории - марсианин… "Ветер" награжден литературными премиями "Гринцане Ка-вур" и "Пенне". Переведенный на русский язык Е. Б. Дмитриевой, он, к сожалению, доступен лишь избранному кругу читателей, поскольку был выпущен ограниченным тиражом для участников общественного жюри IV международной премии "Москва-Пенне", вручение которой состоялось в мае 2000 года в Центральном доме литераторов в Москве.
Отвечая на вопросы в классическом лицее "Тито Ливио" в городе Падуе в 2006 году, Марко Лодоли сказал: "Писатель, монах, наркоман, алкоголик, душевнобольной не выносят реальности. Каждый из них пытается создать собственный мир, однако ноги у них крепко застряли в наших камнях". Иллюзия той действительности, которую создаем мы сами и в которой пытаемся удержаться, - главная тема и сборника рассказов "Пузыри" (2006), откуда взята большая часть публикуемых рассказов. Короткие истории на грани между вымыслом и реальностью. Мечты, надежды, фантазии героев этих рассказов оказываются в итоге "мыльными пузырями". Лодоли умеет говорить не звучным голосом, но тихим, наполненным жалостью к боли и невзгодам нашей жизни, жизни больших городов. Жестокость бритоголовых подростков, страдание больных детей, неудавшиеся судьбы бывших учеников, разочарование старых расклейщиков афиш - эти истории, случившиеся в Риме, не ограничиваются пространством Вечного города, они вечны сами по себе.
"Острова", "Пузыри", "Ветер", "Цветы", "Сестра", "Ночь" - часто Лодоли выбирает для названия книги всего одно слово. В этом слове остается пространство для игры воображения; у читателя, еще не знакомого с произведением, уже рождается определенный образ, наполнение которого всегда индивидуально.
Лодоли удается избегать морализаторства, "правильности", которые, казалось бы, должны быть свойственны школьному учителю. Нравоучения - не его путь в литературе. Думается, что и в преподавании этого предмета Лодоли также чужд назидательности. Писателю интересно с юным поколением - непостоянным, пребывающим в вечном поиске себя и своего места в мире: "Я люблю школу, потому что нахожу там дискомфорт, неопределенность, в которой еще есть место вопросам… Взрослые нашли решение квадратуры круга… У этих же четырнадцатилетних - кроссовки "Найк", солнечные очки, крутые прически… но в глазах чуть уловима грусть, чуть уловима тревога, у них чуть больше свободного времени, которое нечем заполнить…"