— Купит пласисе, — зашептал Юзик, мечтательно поднимая глаза вверх.
— Во что будем играть? — приступил к делу Чесь. — Теперь, когда нас так много... — добавил он.
— Возьмитесь за руки. Заведем хоровод и что-нибудь споем, — посоветовала Юлька.
— Ну, хорошо.
Тут Юлька прервала песню, и они молча мерно кружились. Но когда это чересчур затянулось, дети в ожидании уставились на нее блестящими глазами.
— А дальше? — восклицали они.
— Дальше так:
— Ну и что? — вскричали они, когда она снова замолкла. Отроду не слыхивали они такой песни!
И уж если что детям понравится, так они любят в это играть без конца, и песенку эту надо было пропеть сорок семь раз.
— А петушок? — вспомнил Фелюсь. — Ты обещала дать нам посвистеть.
— Кто же первый?
Каждый хотел быть первым.
— Тогда надо жребий тянуть.
Встали в круг, Юлька вышла на середину.
Юзик и Тадзик припрыгивали от гордости и удовольствия.
Теперь, тыча в каждого из ребят по очереди концами пальцев, Юлька низким голосом заговорила:
— Ани бани, что под нами, под железными столбами, шишел вышел вон пошел.
«Пошел» пало на Фелька. Немного погодя все так рассвистелись, что прибежали родители.
— Что тут происходит? Новая нянька уже пришла? Где Эльжбета? А мне почему никто не сказал?
— Мы так чудесно играем! — подбежал Чесь к маме.
— Мама, — кричал он, — это совсем не нянька! Это Юлька. Это наша Юлька! У нее есть петушок! У нее есть петушок!
А другие за ним:
— Мама, ты знаешь, как она говорит? Она говорит: «шишел вышел вон пошел». Правда, какая она милая?
— Знаешь, как она прошла? Через дыру в крыжовнике.
Дети подтащили ее к маме.
— Юлечка! Засвисти нашей мамусе! Пусть она посмотрит!
Юлька смело свистнула, а потом, отерев губы, поцеловала руку госпоже.
— Ну, вот видишь? — восхищалась Ганя, махая куклой. — Это совсем не нянька! Это девочка!
— Но откуда взялся здесь ребенок? — спросила мама, пораженная таким странным поведением детей.
— Да это же Юзик. Ну, видишь? Зузя пошла к обедне, вот Юлька и должна была его сюда принести.
Мама несколько поморщилась и, машинально гладя по головке маленького Юзика, сказала в сторону кухни:
— Бригида, отведи, пожалуйста, ребенка домой.
— Я сама его сейчас отнесу, с вашего позволенья, — скромно произнесла Юлька. — Они, наверное, уже вернулись из костела.
— Но ведь ты не можешь оставить детей, — ответила мама.
Дети повскакали как ошпаренные.
— Тогда мы тоже пойдем вместе с ней! Мы все отведем Юзика. — И дети подняли неописуемый шум.
— Где гамаши? Где моя шуба? Мама, помоги нам одеться.
Они совсем не обращались с этим к Юльке, к своей няньке. Наоборот, они сами готовы были подать ей чулки, коты и платок.
— Но, дети, сейчас будет обед. Куда вы побежали?
— К Юльке! Мама, можно нам взять с елки все пряники для этой Зузи, которая попала в соломорезку? Только все, мама!
— И для Юлькиной мамы чего-нибудь дай!
Мама села и внимательно смотрела на этот взрыв неожиданной дружбы.
— Возьмите все пряники, — медленно сказала она, — и возьмите, что хотите, для Юлькиной мамы. Только сейчас же возвращайтесь и не заходите по дороге на лед.
— Как, и Тадзик? — добавила она, с удивлением видя, что и самый маленький, Тадзик, тоже собирается.
— Я его понесу, а Юзик сам побежит, он сильный, — весело сказала Юлька. — Наши халупы недалеко.
— Не отходите от няньки! — крикнула вдогонку мать.
Уже из-за дверей дети ответили:
— Это совсем не нянька! Это Юлька! Ее мама больна!
Юлька на минуточку вернулась.
— Вы, пани, ничего не бойтесь, — сказала она с улыбкой. — Раз они со мной, с ними ничего не случится. И я вернусь вместе с ними, уж, конечно, вернусь.
Госпожа хотела сказать: «Разумеется, вернешься, ведь ты сюда нанялась в няньки».
Но она не сказала этого. Сдерживая улыбку, с изумлением глядела она на щупленькую девчонку, которая пришла сюда и так покорила детские сердца.
— Благодарю тебя, дитя, — сказала она негромко. — Ну, конечно, если ты хочешь, обязательно приходи.