— И слышать не хочу об этом Логойском! — раскричалась она. — Премия, премия! Подумаешь, событие! Видно, теперь таким дают, кто из угла в угол лазит и даже приличных штанов не имеет. Я всю жизнь работаю и никаких премий не получала. И рада! И очень рада!
— Еще ничего не потеряно, — улыбнулась Ванда.
— Ничего не потеряно? — не поняла Леопольдина. — Может, и потеряет, потому что вряд ли ему эту премию выдадут. И за что он будет премию получать? Разве у дворника участок не лучше, а ему вот премии не дали. Или у этого профессора Вэнжика? Ведь лучше участка, чем у Вэнжика, в целом свете не сыщешь. И сколько там фруктов! Или Стройный, что у него, плохой участок?
— Они еще смогут получить. Да их уже и награждали. А в этот раз, видите, Польдя, получил награду другой принцип поведения. — Ванда упрямо не прекращала попыток разъяснять Леопольдине сложные вопросы. Но, услышав обиженное восклицание: «Это еще что такое?» — спохватилась и добавила:
— Ну, премировали такого, кто старался, — она употребила выражение Логойского, — для общей пользы. Для всех огородников. Вы, Польдя, не знаете, что Логойский организовал кружок опытников? И сделал такую машину... Что это, Польдя, вы дрожжи купили?
— Опять не угодила! Из-за каких-то дрожжей пани уже рассердилась.
— Что вы, Польдя, наоборот. Я рада, что у нас будет что-то вкусное.
— Лучше бы вы вообще в кухню не заходили.
Зная характер Леопольдины, Ванда почти никогда не заходила в кухню; но Польдя, любившая обобщения, развивала их дальше: — И то у Польди не так, и это не так. Все вам не нравится. А я хотела этому деду пирог испечь. Мука еще есть, все его поздравляют, думаю, может, и пани захочет что-нибудь снести.
— Вы, Польдя, угадали. Я только боялась попросить...
— Угадала! Будто ему это нужно? У него все крысы сожрут в этой крысиной норе... А премии ему так и не дадут, — повторила Леопольдина. — Уж на него донесли, что не на своем участке работает, а это не разрешается.
8
— Правда ли, что вам премию задержали? Что было какое-то заявление? — спрашивала Ванда, не слушая протестов Логойского, который отказывался от пирога Леопольдины.
— Леопольдина, — горько возмутился он. — Пирог испекла, а всякую чепуху повторяет. Чепуха! Сплетни! — выкрикнул Логойский, покачав головой. — Премию сегодня после обеда выплатили. Верно, — добавил он через минуту уже другим, деловым тоном, — был донос. В правлении только посмеялись. Если бы не Мельчаркова... Она все просит сохранить для нее участок... La femme veut[32], — с ошибками процитировал он по-французски, — я попросил бы дать участок на мое имя. Сейчас я имею право. А этот пирог... Ну, правда... Зачем это?
— Ох, какой вы скучный. Вместо того чтобы разрезать, меня угостить...
— На меня было и другое заявление, — сообщил Логойский, довольно неумело разрезая свежий пирог. — Еще насчет той войны. А я всех этих вещей не боюсь! — поспешно воскликнул он, ударив по столу черенком сжатого в кулаке ножа. — Мне скрывать нечего! И когда на работу поступал, и в разных других документах — ничего не скрывал. Ничего! Но пришлось еще раз объяснить. Ну, объяснил, — кратко закончил он.
— И прекрасно. Вы даже не представляете себе, как мне приятно, что вы, наконец, дождались своего.
— Я это по-своему объясняю. В хорошем хозяйстве каждая щепочка пригодится, — повторил Логойский свою излюбленную поговорку. — Вот я и пригодился. Может, даже и не буду больше щепочкой, — на его лице блеснула молодая улыбка.
Осецкая заметила на столе удивительное приспособление: железную трубу высотой около сорока сантиметров, с двумя ручками, образовывавшими тупой угол.
— Это и есть ваш инструмент?
— Он самый. Вот пресс. Сюда кладут массу и таким способом прессуют горшочки.
— И как это приспособление называется? Есть у него какое-нибудь название?
— Машина для горшочков, модель номер три.
— Почему три? — Ванда уже развеселилась.
— Две первые были еще несовершенны. Я сам проверял. Нечетко работали. Эта — наша с Гвоздеком. Неплохо сделана. Но тоже устарела.
Логойский полез за каким-то чертежом.
— Эта будет лучше, — показал он. — Ничего класть не нужно. И пресс не нужен. Как откроешь, сама набирает землю. Сама делает горшочек. Видите: здесь сбоку отверстие. Как бы горстями набирает. Так сказать, миниатюрная разновидность экскаватора. Ручного.