Агнешка не жалуется, даже виду не подаст, что в дороге озябла. Она всех обнимает, целует, всякому скажет что-нибудь приятное, даже коту улыбается: «Хорошенький у вас котик». Она вынимает из свертка зарезанного петуха и подкладывает его к курам, которых потрошит Малгожата. Мало того, тут же берет другую скамеечку и подсаживается ощипывать кур.
Снова слышен конский топот и стук подводы под окнами — теперь это и вправду Щепан! Все вскочили встречать бабушку, но Щепан вернулся один, совсем расстроенный. Он чуточку запоздал к автобусу и никого не застал на остановке. Либо они с этим автобусом не приехали, либо, не дожидаясь его, пошли пешком. Но какой стороной? По дороге он никого не встретил. Встревожились и домашние, хотя старушка едет не одна — вся родня Щепана приглашена на свадьбу. В утешение стали рассказывать друг другу разные благополучно закончившиеся приключения старых людей в дороге. Гжегож Богусский выпивает со Щепаном, чтобы согреться.
— Щепан, где мы будем ночевать? — беспокоится он. — И куда поставить лошадь? Ночью либо дождь пойдет, либо мороз будет. Не держать же в такую погоду скотину на дворе.
Щепан, кротко глядя на него, скалит желтые пеньки в счастливой детской улыбке.
— Не бойся, Гжесь. Найдется и ночлег и место для лошади, — успокаивает он беспокойного зятя, хотя сам пока не знает, где их поместить.
Малгожата вполголоса рассказывает нараспев Ягусе, сколько у них работы и как они израсходовались на эту свадьбу. Правда, водку и пиво ставит жених, но сколько деньжищ вылетело на все остальное! Чего стоит, к примеру, самый жирный кабанчик, который остался после сдачи свиней государству? А говядины и ножек ушло на шестьсот с лишком злотых, не говоря уж о том, сколько пришлось побегать по мясным лавкам, сколько времени потерять! А мука на сдобные булки и печенье! А сахар и приправы! А столовая посуда, взятая напрокат в пункте бытового обслуживания в соседнем местечке! А подвенечное платье, фата, туфли! А само венчание! Ведь венчание в воскресенье после поздней обедни стоит дороже всего. Тут как раз вошла Эльжуня Павоняк в сопровождении нескольких молодых людей и, услышав о платье, говорит:
— Кто же теперь делает к свадьбе белое платье? Я буду венчаться в костюме.
Разговоры Малгожаты Щепану не нравятся.
— Мать, ма-ать, оставь! О чем тут говорить! Свадьба так свадьба. Может, это в деревне уж последняя такая свадьба. Ведь теперь только сходят, распишутся — и баста. Пусть уж у Зузи будет такая свадьба, чтобы людям было что вспомнить.
— Расходы, расходы! — пожимает плечами Гжегож. — Помнится, гости всегда платили за свадьбу. Станут чепчик надевать молодой — и гости надарят ей уйму денег.
— Да не будут надевать чепчик, молодые не хотят. Говорят, что такие обряды теперь только по радио да в клубе представляют, — смеется Малгожата, лучистым взглядом прося прощения за всю эту болтовню о расходах.
— Постой, дорогая, а как у вас с венчаньем? — любопытствует Михал. — Гражданский брак уже заключили?
— То-то и оно что нет, — после минутного молчания огорченно говорит Малгожата. — Власти не хотят их регистрировать, потому что Зузя несовершеннолетняя.
— Как так? Регистрируют и несовершеннолетних, — удивляется Михал.
— Регистрируют, если очень приспичит, — неуверенно и смущенно говорит Щепан. — Но у нас такой крайности нет. Наша Зузя себя соблюдала... Велика важность, — добавляет он, — через пять месяцев Зузе исполнится восемнадцать, и распишутся.
— Конечно, — говорит Михал, — только как бы не прозевать, а то, знаете, всяко бывает.
Анеля Павоняк с обычной своей рассудительностью тоже предупреждает:
— Я не говорю, что и тут так будет, а только во Вроцлаве у одних что получилось? Молодые обвенчались в костеле, она дождалась ребенка, а муж раздумал, да и расписался с другой. И теперь ребенок от этой церковной жены считается незаконным. Потому что по закону признается только гражданский брак.
— Вот и Полин муж то же говорит, — пугается Малгожата. — Ну, да он присягу давал партии, значит, обязан так говорить.
— При чем тут партия? — сердится Паулина. — Янек говорит то, что всякому известно.
— Не пугайте, не пугайте, — цедит сквозь зубы Щепан с глуповато рассеянным видом. — Зузя не за чужого идет. Придет время, все будет сделано. Смотрите-ка, мать жениха бежит к нам! — выглянув в окно, прибавляет он оживившись.
В сумраке угасающего дня видно, что к дому приближается грузная, но подвижная женщина. Она идет, опираясь на палку, но очень быстро, как-то отталкиваясь от палки и подскакивая, точно седок, под которым рысью бежит лошадь.