Все дальнейшее творчество писательницы — как монументальное произведение «Ночи и дни», так и последующие сборники рассказов — ярко характеризуют эпический талант Марии Домбровской.
В «Ночах и днях» — в этой эпопее польской жизни — писательница дает широкую картину упадка польской шляхты в период между национально-освободительным восстанием 1863 года и кануном первой мировой войны 1914 года. Это обширное социально-бытовое полотно, охватывающее судьбы нескольких поколений, по своему характеру — что не раз отмечалось в польской критике — напоминает такие значительные произведения европейской литературы, как «Будденброки» Томаса Манна или «Сага о Форсайтах» Голсуорси.
Домбровская работала над эпопеей семь лет — с 1927 по 1934. Четыре тома этого огромного цикла выходили из печати с 1928 по 1934 год.
Произведение Домбровской имеет большую познавательную ценность. Это достоверный документ важных исторических процессов, происходивших в Польше. Это — произведение зрелого писательского таланта, воссоздающее живые пластические образы людей и событий, проникнутое глубоким гуманизмом.
Домбровская и здесь осталась верна себе. Она писала о том, что ей было хорошо известно, а прообразами главных героев — Богумила и Барбары — явились родители писательницы. В судьбе их дочери Агнешки много автобиографического.
Не только история Польши показана Домбровской в постоянном развитии, в ее изменении. Меняются также люди, их характеры, привязанности. Потому-то герои эпопеи Домбровской — живые, зрительно воспринимаемые люди. Особенно удается писательнице показ характеров, темпераментов героев, их духовной жизни, чувств. Домбровская — выдающийся мастер изображения детских переживаний. Как в рассказах, о которых речь шла выше, так и в своем большом романе она бережно, осторожно проникает в детские души и с большой любовью и искренностью показывает их внутренний мир.
И в «Ночах и днях» писательница следует своему реалистическому методу: самыми экономными художественными средствами передать возможно большее содержание, не навязывать читателю выводов, а писать картины жизни так убедительно и конкретно, чтобы положительные выводы сами собой возникали у читателя. Домбровская никогда не теряет из поля зрения конкретных судеб человека, ибо она считает, что «только через чувства и судьбы людей можно показать в художественном произведении существенные черты наиболее типичных и взаимосвязанных общественных процессов»[37].
Разочарование в политике санационного правительства пилсудчиков заставляет Марию Домбровскую вернуться в тридцатых годах к публицистике. В своих статьях, написанных в этот период, писательница обличает губительную политику правительства в отношении деревни, требует проведения коренных реформ, направленных на улучшение жизни крестьян; во всем чувствуется ее горячее внимание к жизненным интересам своего народа.
В 1938 году вышел новый сборник рассказов Домбровской — «Признаки жизни».
Рассказы возникли в 1928–1932 годах в процессе работы над циклом «Ночи и дни». «Все эти произведения, — писала Домбровская в предисловии к первому изданию сборника, — своего рода художественные этюды, подобные этюдам в музыке...» «...каждый из них — попытка иначе построить рассказ (разр. М. Д.). Эти слова объясняют разнообразие творческих приемов в раскрытии сюжета и характеров героев, которые наблюдаются в данном сборнике. Как большой художник, раньше чем приступить к созданию картины, делает зарисовки и эскизы, так и Мария Домбровская — большая писательница — до работы над своей эпопеей и в процессе ее писала свои «этюды».
Если сравнить художественные приемы Домбровской в «Признаках жизни» с прежними сборниками, то мы увидим существенную разницу. Повествование стало монументальнее, характеристики полнее. В языке героев меньше прежней отвлеченной метафоричности.
Во всех рассказах сборника «Признаки жизни» Домбровская выступает как зрелый, вдумчивый мастер, глубокий знаток жизни и человеческих чувств.
И в этих рассказах, как и прежде, читатель ощущает органическую связь человека с природой. Эта характерная черта творчества Домбровской особенно ярко выступает в рассказе «Ксендз Филипп». Раскаты грома в поистине великолепном описании бури составляют как бы аккомпанемент к смерти ксендза Филиппа — души, метавшейся в сомнениях и раскаянии.