Понятно. То есть непонятно, но в душе все равно шевельнулась обида. Он не поверил в нее… хотя сказал до этого, что поверил.
У Цубаки разболелась голова.
— Эта ваша машинная логика…
— Простите? — отозвалась Аяме.
— Нет, все нормально. Я уже привыкла, что удивляться не стоит, — вздохнула Цубаки.
Жаль, конечно, что Санширо покинул ее.
Но печаль быстро ушла, вытесненная адреналином.
Цубаки взяла свой кинжал. Она была мастером боевых искусств, но бой будет до смерти — и ей понадобится нечто острое, чем можно будет добить зафиксированного противника.
«Как трудно поверить в смерть! — подумала она. — Не верю, что я умру».
Якудза уже ждали ее — на том же месте, где и вчера.
Ван Тао сидел на маленьком стульчике, принесенном из идзакаи. Толстяк держал над ним зонт от солнца, а сам Ван Тао улыбался и смотрел вперед. Завидев Цубаки, он встал.
— А, вот и моя юная противница, — сказал он.
— Кумичо, — процедила Цубаки. — Перед тем, как мы начнем бой, ответьте: мой отец был хорошим правителем?
— Нет, — сказал Ван Тао. — Конечно же, нет.
— Спасибо.
Она приняла боевую стойку и кивнула Ван Тао.
Он перехватил свой меч и перешел в наступление. Удар был невероятно быстрым — но то ли адреналин подействовал, то ли что‑то еще, но Цубаки смогла его заметить и увернуться. Она перехватила руку Ван Тао — и, завершая движение, локтем врезала ему в лицо. Ван Тао взвыл, из распухшего носа снова хлынула кровь. Ослеплен! Закрепляя успех, Цубаки ткнула старика в живот. Ван Тао мгновенно ответил колющим ударом, который прорвал ей одежду — но не задел тело. Скользнув вдоль лезвия, Цубаки рубанула ладонью по запястью, державшему меч. Ай! Ей показалось, что она ненароком ударила камень — настолько крепкой была хватка старого якудзы. Ван Тао гаркнул ей в лицо и попытался сделать подсечку. Подножки, хха!.. Уж в этом‑то она ему не уступит! Цубаки с размаху опустила свою стопу рядом с сапогами Ван Тао и внезапно нанесла удар открытой ладонью старику в плечо, опрокидывая его. Ван Тао кубарем покатился по земле. Закричав, Цубаки изо всех сил пнула катану, отбросив ее к ногам толстяка. Тот дернулся было, чтобы поднять меч — но в него вцепилось сразу несколько рук: остановили свои же.
«Я могу победить! Могу!» — с ликованием поняла Цубаки.
Не давая Ван Тао подняться, она с разбегу пнула его в лицо. Затем уселась сверху и, схватив за седые волосы, с хрустом приложила лицом о землю. Якудза тяжело хрипел под ней. Цубаки вытащила кинжал и приставила его к тощей шее старика.
— Ты проиграл!
Сначала она не поняла, что это за странный звук.
И лишь затем до нее дошло — Ван Тао хрипло смеялся.
— Ты победила, — просипел он. — Что ж, награда ждет тебя, дитя… Убей меня.
— Нет, — твердо сказала Цубаки.
Не выпуская старика из хватки, она убрала кинжал обратно за пояс.
— Это еще почему? — спросил Ван Тао.
— Я не буду вас убивать. Мне достаточно и победы.
— Бой шел до смерти, — напомнил он.
— Считайте, что вы мертвец, — сказала Цубаки.
Она встала.
Ван Тао перевернулся и посмотрел на нее. Его лицо было смертельно бледно.
— Достойно…
— Вы принимаете от меня жизнь? — резко спросила Цубаки.
— Клятва вассала? — с трудом рассмеялся Ван Тао. — Остроумно. Но это бесполезно, дитя мое. Ты немного опоздала.
Он откинул полу халата, и стало видно, что под одеждой его скрываются зловещие свежие бинты, густо пропитанные кровью. Цубаки вздрогнула. Ван Тао печально покачал головой:
— Я умираю. Желудок пробит… Такое не заживает.
— Санширо, — прошептала она, объятая ужасом.
— Да. Забрался ночью и несколько раз ударил кинжалом в живот, пока я спал. Само собой, затем его разобрали на части, а части эти — сожгли… но все было уже кончено. Я — мертв, — прошептал Ван Тао.
— Клятва нарушена, — у нее пересохло во рту.
— Нет! — возразил Ван Тао. — Ничего нарушено не было. Все нормально. Все!.. Я, признаться, думал только о победе… вчера. А теперь думаю лишь о том, как бы умереть с честью. Ты не хочешь меня добить? — он почти умолял.
Бледная Цубаки отрицательно покачала головой.
Ван Тао тяжело вздохнул, словно и не ожидал иного ответа.
— Что ж… Увезите меня, ребята.
— Вы будете мстить? — спросила Цубаки.
— О нет, — Ван Тао из последних сил рассмеялся. — Это было бы так глупо… И так бесчестно. Отдайте ей мечи.
Один из якудза с поклоном подал ей два меча — громадные одачи с рифленой солнечной поверхностью. Цубаки взяла их. Они оказались ужасно тяжелыми, и она выронила их на землю.
— Прощайте, — сказал Ван Тао.
Толстяк, не скрывая слез, помог старику подняться. Умирающего Ван Тао усадили в машину, затем увезли прочь. Кумадори уехали. Только пыль взметнулась и опала.