Кроме того, если я мог понять тех, кто принимал участие в этом проекте ради денег или ради положения в обществе — в общем-то, как и я сам — то даже мысль о людях, разрабатывающих подобное оружие потому, что им этого действительно хочется, казалась мне отвратительной. К тому же в это время у меня самого появилась одна неплохая идея. Она была изящна и проста. Но ее успешная реализация зависела в первую очередь от бесконечного терпения и абсолютной лояльности.
К концу первого года у меня работали только те, на кого я мог положиться как на самого себя. Им-то я и изложил свою необычную идею неингибированной термоядерной топки, в которой реакция, раз начавшись, будет продолжаться, пока вокруг есть материя. В конце концов от Земли не останется даже космической пыли. Все дело здесь упиралось в температуру. Требовалось всего-навсего разработать систему, способную не только установить температуру, сопоставимую с внутренними областями Солнца, но и поддерживать ее, пока не начнется цепная реакция. Как только это случится, мы можем, фигурально выражаясь, довольно потирать руки, пока Земля будет жариться перед тем, как испариться.
Разумеется, эта идея привела моих сотрудников в ужас. Меня, честно говоря, тоже. Но мы с мрачной решимостью дружно двинулись по тернистому пути теоретического моделирования, ограниченной экстраполяции и фракционированного экспериментирования — по пути, который должен был рано или поздно привести нас к логической конструкции Абсолютного Оружия.
Работа заняла у нас два года. За это время я неоднократно докладывал правительству о ходе наших изысканий. Раз за разом я пытался на доступном им уровне объяснить принцип устройства Абсолютного Оружия. Но они, похоже, все равно ничего не понимали. А вероятность успеха, по-моему, беспокоила их даже больше, чем вероятность неудачи. Кроме того, их вовсе не обнадеживала мысль о том, что Россия и Америка тоже создают Абсолютное Оружие.
Но у меня к тому времени возникли свои собственные проблемы. Нельзя сказать, чтобы я пользовался излишней популярностью у английской общественности, которая, что бы там ни говорили, обычно проявляет завидную склонность к благоразумию. Хотя детали проекта и скрывались под пеленой секретности, о его цели говорилось совершенно открыто. И в итоге мало кого в Англии не любили так, как меня.
Убийство и похищение, однако, не совсем те методы, которые нравятся возмущенным матерям Кройдона и отставным полковникам Челтенхэма. Так что робкие попытки подобного рода следует скорее отнести на счет ряда заинтересованных (несомненно, зарубежных) организаций.
Осенью 1963-го года я почувствовал, что настало время делать специальный доклад премьер-министру. Я решил так еще и потому, что неофициально стало известно, будто русские уже завершили работы по созданию Абсолютного Оружия. Честно говоря, я предпочел бы немного повременить с заявлением, что английское устройство собрано и готово к применению. Хотя, по правде говоря, я и мои коллеги уже мало что могли сделать. Ведь отличительной, чертой Абсолютного Оружия является то, что его нельзя испытать. По самой своей сути это устройство одноразового использования: первый же запуск тут же становится и последним для всех заинтересованных сторон.
Примерно месяц спустя после объявления о готовности английского устройства американцы, не желая отставать, сообщили, что завершили постройку сразу двух, совершенно независимых установок типа «Абсолютное Оружие» — вторая, видимо, на случай, если первая не сработает.
О том, что произошло дальше, вы все знаете ничуть не хуже меня. Теперь, когда Англия, Россия и Америка заполучили в свои руки устройства мгновенного глобального уничтожения человеческого рода, гонка вооружений зашла в тупик.
Характерная черта Абсолютного Оружия — любого Абсолютного Оружия — в том, что оно делает глобальную войну невозможной. Даже генералы, и те это поняли. Действительно, что толку обрушивать на головы своих противников сотни водородных боеголовок, если ему достаточно нажать всего одну кнопку, чтобы захватить тебя вместе с собой в небытие.
Военных как на востоке, так и на западе, такая ситуация совсем не порадовала. Ведь если война устарела, то устарело и ядерное оружие, а в конечном счете и сами генералы.