И тем не менее я все еще слышал голоса. Я сел… слишком внезапно, и боль заплясала у меня в животе и в груди… Я подумал даже, что сейчас снова потеряю сознание. Но потом она стихла, и я заметил неподалеку джип. Около него стоял солдат. Он, похоже, считал трупы. Мы заметили друг друга практически одновременно. Голоса, которые я слышал, доносились из работавшего в джипе радио.
Я встал и нетвердой походкой двинулся к машине. Солдат глядел на меня, как на привидение.
— Боже праведный! Ты выжил!
— Выжил, но что это было? — хрипло спросил я. — Я выжил, но предпочел бы умереть…
— Со временем ты, вероятно, будешь думать иначе, — он, похоже, хотел меня утешить.
— Думаешь? Моя жена умерла у меня на глазах.
— Правда?.. Знаешь, что я тебе скажу, приятель, у меня самого в Лондоне жена и пара ребятишек, и я даже не хочу о них думать… Атомная бомба, около полудня… понимаешь?
Я тупо оглядел заваленный трупами парк.
— Как… как это могло случиться?
— Диверсия. Сразу в тридцати городах, или около того. Какие-то мерзавцы распылили тут эту дрянь.
— Какую дрянь?
— Микробы. Биологическое оружие, — он криво усмехнулся. — Эти несчастные стали жертвами модифицированного ботулизма… В разных местах они использовали разные виды инфекций…
Я глядел на него, пытаясь понять, что к чему.
— Значит, началась война? — спросил я наконец.
— Ты долго спал, старина, — он громко и горько рассмеялся. — Война уже практически закончилась. Как только мы поняли, что стали объектом нападения, мы сами перешли в атаку… жахнули по ним всем, чем только возможно: каждая чертова боеголовка пошла в дело… Сейчас и мы, и они считаем потери. Самая короткая война в истории человечества. Вот, послушай, — он повернулся к джипу и включил радио погромче.
«…сообщения радарной сети свидетельствуют, что за последние два часа противник не выпустил ни одной ракеты. Предполагается, что вражеская территория пострадала не меньше нашей, а использование нашими ракетными силами химического оружия и массированные ядерные бомбардировки, похоже, полностью нейтрализовали наступательный потенциал противника. Следует, однако, отметить, что и в будущем можно ожидать отдельных атак со стороны изолированных автоматизированных пусковых установок. Хотя и не в слишком широком масштабе. Тем временем, хотя, по оценкам, потери гражданского населения как с той, так и с другой стороны составили около девяноста процентов, эти цифры еще, нуждаются в уточнении. Информация для всех лиц, оставшихся в живых: доводим до вашего сведения, что в стране действует централизованное военное руководство, обладающее силами и средствами реорганизации. В конце этого сообщения будет дан перечень сборных пунктов для всех здоровых гражданских лиц. Лица, побывавшие в зоне радиоактивного заражения, однако, должны…»
Солдат выключил радиоприемник. Внезапно я заметил, что дуло его автомата нацелено мне прямо в грудь.
— Умучился я, подсчитывая этих покойников, — извинился солдат. — У тебя есть документы? Приказано проверять всех оставшихся в живых.
— Что за бред! Я что, похож на диверсанта?
— А кто похож? — равнодушно спросил он. — Ну, так как насчет документов?
Увидев, что его палец лег на спусковой крючок, я начал судорожно рыться в карманах.
— Справка из больницы и водительские права. Пойдет?
— Кинь их на траву и сделай два шага назад.
Он посмотрел мои документы, и они его, похоже, удовлетворили.
— Держи, старина, — сказал он, протягивая их назад. — Что ты собираешься теперь делать?
— Я еще не думал…
— Если бы не эта форма, — мечтательно сказал он, — я знаю, что бы я делал… Я нашел бы большую надежную машину, под завязку загрузил ее жратвой и одежей и подался бы подальше от этих мест.
— Но куда?
— Туда, где никого нет, — и он обвел рукой горы валявшихся повсюду мертвых тел. — Когда они начнут портиться, тут без противогаза и огнемета не обойдешься. В сравнении с этим старушка чума — просто ветрянка в детской. И все города такие же, как и этот. Валить отсюда подальше… вот что я бы сделал на твоем месте.
Пару секунд я подумал над его предложением.
— Ты поможешь мне похоронить жену? Боюсь, одному мне это не под силу.
В ответ он мрачно засмеялся.
— Ты что, чокнулся? Сорок пять миллионов погибших, бог знает, сколько еще на подходе… а он хочет похоронить жену! Беги отсюда, пока это еще возможно. Если кто-то из моих отцов-командиров тебя заприметит, бьюсь об заклад, ты мигом добровольцем вступишь в армию… У нас не хватает сил, вот так-то.