— Мис Аллен, — проговорил он с выражением. Потом улыбнулся — все той же степенной, но не виноватой улыбкой. — Мис Аллен, я не вмешиваюсь обычно в дела женщин, но кое-что я должен вам сказать.
— Слушаю, Джейк, — сказала она.
— Я об этой девушке, Виоле. Она сказала неправду обо мне и моей жене. Сказала, что мы брали с неё девять долларов в неделю, пока вы с мистером Алленом были в отъезде и она у нас столовалась.
— Именно так она и говорила, — сказала она устало. — И я её пожалела, заплатила ей лишних три доллара.
— Эта девушка, Виола, она сказала неправду. Никаких девяти долларов моя жена с неё не брала, никогда, — сказал он печально. — Она нам платит семьдесят пять центов в неделю за комнату, мис Аллен, боже упаси требовать с неё больше. И когда она у нас ела, моя жена сказала, что за это тридцати центов в день хватит. — Он терпеливо стоял посреди комнаты, коричневое лицо его с обвислыми шелковистыми усами было почтительным и спокойным.
— Значит, она мне солгала, — помолчав, сказала женщина за столом.
— Да, мэм, — сказал он, — солгала. По-другому никак не назовешь.
— Она хотела, чтобы я дала ей эти три доллара, и я их дала.
— Да, мэм, скорее всего, она хотела эти три доллара. — Джейк помолчал, кашлянул. — Мис Аллен, — он переложил шляпу в другую руку, — я, кажется, знаю, для чего они ей занадобились.
— Да?
— Она купила себе новый жакет. На днях приносит его домой и давай моей жене показывать. Серый такой жакет, с мехом.
— Новый жакет! — Она вскочила, громыхнув стоящей на столе посудой. — Боже правый, новый жакет. Ей не нужен был новый жакет. Значит, она солгала, чтобы выманить у меня три доллара. И это после того, как я столько одежды ей надавала в этом году. Джейк, ты же видел эти вещи, скажи?
— Видел, — сказал он. — Она принесла их домой.
— Там и жакет был.
— Да, мэм, на что ей больше одежды. Она ведь никуда не ходит. Возвращается каждый вечер домой, наряжается в те одежки, что вы ей подарили, и расчесывает волосы. Никуда не ходит, сидит в своей комнате, посидит-посидит и спать ложится.
— У нее, кажется, и друзей нет, — сказала она.
— Да, похоже, ей вообще друзья без надобности, — сказал Джейк.
Белый молодой человек, стоявший у двери кухни, вынул изо рта трубку и помахал ею в воздухе.
— Не надо было увозить её из Алабамы, отрывать от своих, — мрачно сказал он. — Вот в чем беда.
Негр размышлял, поглаживая указательным пальцем длинные шелковистые усы.
— Может, оно и так, — согласился он. — Может, со своими она ладила. Но нам она не своя. Она не такая, как я и моя жена. Кого угодно спросите вокруг. Бог свидетель, мы со всеми стараемся по-честному, независимо, белые или черные. Любого спросите.
— Я рада слышать, что вы не брали с неё девять долларов, — сказала она.
— Нет, мэм. Нам и не нужно было, чтобы она у нас жила. У нас и дом собственный, и земля, и я много работаю, и плотничаю, и каменщиком, так что на жизнь хватает. Она нам и не нужна была никогда. Но я сказал жене, девушка, мол, за сотни миль от дома, среди чужих людей, в чужих краях. А так, чтобы она нам сильно нужна, такого не было. — Он повторял эти слова, будто заучил их наизусть, и, держа в руке черную фетровую шляпу, с высоты своего роста глядел поверх головы стоящей перед ним женщины. — Пусть съезжает тогда, коли врет.
— Джейк, она вчера от меня ушла. Причем именно в тот момент, когда собрались гости, — сказала она с обидой. — И больше я назад её не приму, как в прошлые разы.
— У меня она тоже не может больше оставаться. Наверно, ей лучше уехать.
— Наверное, — сказала она.
— Пусть лучше возвращается к своим, откуда приехала. — Он попятился к двери кухни, беззвучно шаркая по ковру туфлями на стертой подошве. В кухне остановился, вертя в руках шляпу, будто припоминая, что же ещё хотел добавить.
— Джейк, — сказала женщина; лицо её стало вдруг жестким и решительным. — Скажи Виоле, чтобы зашла. Нынче же утром, немедленно.
— Да, мэм.
— Ничего ей не объясняй, просто пришли сюда.
— Да, мэм.
— Спасибо, Джейк.
Он ещё немного помедлил, будто колеблясь. Потом сказал:
— Всего доброго, мисс Аллен, — и вышел с черного хода, осторожно прикрыв за собой дверь.
Когда дверь едва слышно закрылась, женщина немного успокоилась и снова села на стул у стола.
— Господи, — сказала она, — только подумать: эта дура идет и тратит все свои сбережения на жакет. Причем один жакет у неё уже есть, а я всю зиму уговаривала её откладывать деньги.