Слияние сознания пилота с кораблем, это максимально быстрое восприятие поступающей информации и управление на уровне рефлексов. И в кризисных ситуациях, когда счет идет на доли секунд, тело пилота, становится посредником, между отдающим приказы сознанием и кораблем. Лишним передаточным звеном, которое может, но не должно помешать.
Но в слиянии есть и отрицательная сторона, сознание трансформируется, пилот становится наполовину машиной и мыслит категориями механизма. А все человеческое уходит на второй план, становится далеким и вторичным, словно удивительный сон на рассвете…
И вдруг, меня вырвало из привычного, уютного мира грез в чудовищно несправедливую человеческую реальность. Я осознал все, что произошло, и ужаснулся.
Мне все-таки удалось закончить маневр, но корабль получил серьезные повреждения при столкновении с обломками астероида. Я машинально посмотрел на виртуальный головизор и отметил цепочку зеленых бусинок, целенаправленно движущихся к помеченному красным сектору. Это киберы ремонтники потопали латать повреждения. Так же машинально я пробежал глазами по панелям контроля, никаких важных сообщений нигде не отметил. Тогда я поднял глаза к обзорному блистеру и понял что уже все в порядке. Я нахожусь в рубке, сижу в своем любимом кресле пилота, корабль в гиперпрыжке. Ровно и спокойно гудят межпространственные двигатели. Переживать больше не о чем. Кроме одного…
Какого черта я вообще здесь делаю?
— ИскИн, — позвал я.
— Слушаю, командир, — спокойным механическим голосом отозвался бортовой компьютер, он же ИскИн, он же искусственный интеллект корабля, он же адаптивная симбиотическая нейросеть, он же четвертая сигнальная система, интегрированная в мой мозг, а еще точнее, — самый современный интерфейс для связи мозга пилота с управляющими системами корабля.
— Не желаешь объясниться?
— Не понимаю вас, командир.
— Хм… — я задумался, — материализуйся, пожалуйста, родной.
Почти мгновенно передо мной появился высокий, русый, спортивного вида мужчина, в таком же, темно-синем костюме пилота, как и у меня. Даже черты лица были немного похожи, только слегка отдавали компьютерной графикой. Впрочем, так и было задумано, для визуализации ИскИн мог выбрать абсолютно любую степень детализации, но мне нравилась именно такая, не скрывающая его искусственность, его компьютерное происхождение. Впрочем, я прекрасно понимал, что вижу только изображение, и никакого человека, ни живого, ни синтетического, передо мной нет. Дополненная реальность. Просто при общении мне больше нравилось видеть перед собой собеседника, а не разговаривать самому с собой, как шизофреник. Как ни странно, но в моменты слияния с кораблем, такой необходимости у меня никогда не возникало. Видимо, это какой-то бзик человеческой психики.
— А что тут понимать, — сказал я, — у нас намечается бунт на корабле?
— Не могу установить точное смысловое значение вашей метафоры, — мгновенно отозвался ИскИн. Но я успел заметить, как на долю секунды моргнуло его изображение. Исчезло и тут же появилось на том же самом месте, в той же самой позе. Я давно подметил такую особенность слегка помаргивать, у синтезированных ИскИном собственных изображений, и дело тут явно не в быстродействии бортового компьютера. Видимо еще один штришок, который должен показать мне, что изображение не реально, а синтезировано компьютером.
— Не нужно врать, дружок, — сказал я, откидываясь в кресле, — ты пойман с поличным, объясняйся. Кстати, организуй мне чего-нибудь попить, во рту пересохло, разговор, похоже, будет долгим. И вообще, вечер перестает быть томным, что за фигня творится на борту?
— О чем вы хотите поговорить, командир?
— О несанкционированных действиях корабельного ИскИна, конечно.
— Что вы имеете в виду?
Я задумчиво почесал подбородок. Проблема нарисовалась внезапно, и я даже не успел ее толком обдумать, а теперь предстояло сформулировать, облечь в слова. ИскИн не человек, ему ничего разжевывать не нужно, вот уж реально понимает с полуслова, или байта. И все же, меня что-то смущало.
— Мой дорогой, электронный оппонент, какого черта я делаю на корабле?
— Я вас не понимаю, командир, — голос ИскИна даже не дрогнул, хотя изображение слегка мигнуло. Я в и д е л как оно мигнуло.
— Поясняю, — сказал я, подпуская металла в голосе, — двое суток назад мы прибыли на Антарес. После всех приключений у системы Бетельгейзе, нашему кораблю был нужен серьезный ремонт, а мне длительное лечение измочаленных нервов алкоголем, но тут попался срочный контракт на груз, по тройному тарифу. Я просто не смог упустить такой шанс. Двое суток на оформление документов, заправку, быстрый ремонт, погрузку важного груза, диагностику систем корабля, предстартовую подготовку. И один день мне на отдых и восстановление нервной системы, потому что предыдущие два дня я мотался по кабинетам местных чиновников, складам, докам, ремонтным мастерским, оптовым базам и техническим центрам. А потом нас с тобой с тобой должен был ожидать старт к Альтаиру.