— ИскИн, — позвал я снова, более громко и настойчиво.
— Слушаю вас, капитан, — отозвался в голове мой электронный друг.
— Слава богу, ты цел, — обрадовался я, остальное было сейчас не важно.
— Мои системы полностью исправны и функционируют в штатном режиме. Пока вы спали, — принялся докладывать бот, — я связался с кораблем и отправил официальный запрос в местное отделение полиции, уплатил штраф и погасил убытки ресторана, вызвал такси к полицейскому участку. В самое ближайшее время вас должны выпустить.
Он связался с кораблем. Значит, корабль цел и никакой катастрофы еще не было.
— Хватит игр, ИскИн, мне слишком плохо сейчас, — простонал я, — просто перенеси меня на корабль немедленно, черт с ней, с квазибиологической оболочкой, новую вырастишь.
— Я вас не понимаю, командир, — синтезированный голос в моей голове не имел интонаций.
— Перенеси меня на корабль, прямо сейчас — снова попросил я.
— Я не могу этого сделать, капитан, в моем распоряжении нет соответствующего функционала. Я вызвал вам такси, это все что я могу для вас сделать.
Как это не может? Или никогда и не мог, а весь этот бред, уничтожение корабля, и крушение аварийной капсулы мне просто приснились в пьяном бреду? Я окончательно запутался в собственных воспоминаниях.
А с другой стороны, да какая, к черту разница, что именно реально, а что нет. Через некоторое время я вновь сольюсь сознанием с кораблем, и мы полетим к Альтаиру. Вот что главное! Я почувствовал легкий зуд нетерпения во всем организме и вздохнул с облегчением. А потом мы во всем разберемся. Спокойно и не спеша. ИскИн хороший собеседник, он обязательно выкрутится и придумает что-нибудь достаточно правдоподобное.
— Спасибо тебе, родной, — простонал я, вытирая вспотевший лоб, — спасибо за все.
— Вынужден напомнить, — тут же отозвался искусственный интеллект, — через четыре часа у нас намечен старт корабля для доставки срочного груза. Я уже начал предстартовую подготовку корабля, чтобы не терять зря времени. Вам необходимо немедленно прибыть на корабль и пройти курс реконвалесценции для деинтоксикации организма.
— Ты молодец, Искин, ты молодец…
Виктор Саморский.
2019.
Сфира Йесод
На заснеженную платформу 94 км сошли двое. Старик, одетый в потертый тулуп с овчинным воротником, в изрядно потрепанной шапке и столь же изношенных валенках. Он слегка прихрамывал, опираясь на диковинную трость с черным эбонитовым набалдашником изображающего стилизованную голову волка. Вторым был молодой юноша в яркой спортивной куртке с надписью Nike, модной вязаной шапочке и кроссовках. Поверх шапочки болтались наушники марки Sony.
С инфернальным звуком иерихонской трубы загрохотала, удаляясь, последняя на сегодня московская электричка. Следующая будет только утром, если точнее 4:35. В так называемый суеверными людьми — Час Волка, когда ночь потихоньку сдает свои позиции, хотя для рассвета еще слишком рано.
Внезапно налетел порыв обжигающего морозного воздуха. На небе ярким прожектором сияла полная луна. Оба края, хорошо освещенной ртутными лампами, но почти не чищенной от снега платформы, были абсолютно пусты. Молодой человек, который еще совсем недавно казался веселым, энергичным и словоохотливым, вдруг притих и насупился. Он повел головой из стороны в сторону, поежился от пронизывающего ветра. Машинально вытащив айфон, посмотрел на яркие белые цифры на темном фоне: 23:55.
— Пошли, — коротко бросил старик, и, опираясь на трость, уверенно зашагал по едва различимой тропе. Паренек пристроился следом. Ходили тут, по всей видимости, нечасто, что и не удивительно, до Москвы уже приличное расстояние, а крупных подмосковных городов поблизости нет. Под ногами скрипел снег, где-то далеко отчетливо лаяли собаки, и был слышен женский смех под удаляющийся перестук колес электрички.
Внезапно юноша осознал, что вокруг как-то уж слишком удивительно тихо. Такой тишины в городе не бывает, странное напряжение разлито в пространстве. Словно сам воздух звенит, как высоковольтные провода под электрическим током. Скрип снега под ногами, треск веток, шуршание ветра, и другие непонятные и загадочные звуки леса, остро резали слух и казались чужеродными и неприлично громкими на фоне этой сверхъестественной тишины зимней ночи.
Дорожка уверенно вела в ближайшую деревню, но старик сошел с тропы и начал углубляться в лес. Стало заметно темнее, и юноша почувствовал, как под куртку забирается противными липкими щупальцами, древний как мир, страх темноты. Он попробовал светить себе под ноги фонариком телефона, но очень быстро понял, что толку от этого немного. Пятно света очерчивало яркий круг под ногами, отчего темнота вокруг становилась совершенно непроглядной, а ветви деревьев так и норовили обжигающее хлестнуть по лицу. При попытке направить луч фонаря чуть дальше вперед, пятно света просто растворялось в темноте, выхватывая из мрака отдельные фрагменты заснеженных ветвей и сугробов, но практически не освещало путь.