К тому всё равно за это надо будет заплатить, и Юля так и не смогла придумать желание, цена которого была бы столь высока.
— А разве некоторые люди не заслуживают смерти? Тебе пора повзрослеть, милая девочка, — сказал кот, когда она поделилась с ним сомнениями.
Тогда Юля решила назвать Плюшику имя какого-нибудь преступника. Такого, чтоб его не жалко было. Чтобы любой, кому не назови его имя, сказал бы: да, этот человек заслуживал своей участи. Так ему и надо. За всё, что он совершил.
Но ни одного такого имени она не знала, а когда попыталась вместе с отчимом и матерью посмотреть вечерние новости, её прогнали спать. И Юля сидела в детской, слушая голос диктора, только говорили в новостях о чем угодно, но не о достойных смерти людях. Было много людей плохих — очень много. Но за несколько дней диктор так и не назвал ни одного имени, пожелав его владельцу умереть.
— Видишь? — раздался голос матери. — Теперь новости смотреть хочет. Ребёнок — политику! Может…
— Тогда уж сразу в психушку, — ледяным тоном сказал Андрей. — Да, странно она себя ведёт. Очень странно…
Они думали, что дверь закрыта, и Юля ничего не слышит. Но они сидели к двери спиной и не видели.
А ведь Андрей, если захочет, так и сделает. Отдаст её в психушку. И будет Юля сидеть в компании гогочущих психов. Одного такого она видела: страх страхом. Участь — хуже не придумаешь. Её скрутят, наденут смирительную рубашку, будут каждый день колоть какую-то гадость и поить горькими микстурами. И никто из врачей не поймёт, что на самом деле она здорова. Они поверят Андрею.
В таких вещах всегда верят именно взрослым.
Следующим вечером мать задержалась на работе, и мрачный Андрей сел смотреть вечерние новости в одиночку. Он занимался этим каждый день — приходил домой ровно в половину шестого, включал телевизор и смотрел, изредка ругая то диктора, то вообще непонятно кого. Юля не понимала, отчего Андрей так обижает незнакомого ему человека, но никогда не спрашивала.
— Мрази! — бормотал Андрей, глядя очередной репортаж об очередной войне. — Бомбят и бомбят, суки…
— Ты должна назвать имя и желание, — мягко сказал Плюшик, на миг заглушив низкое медвежье ворчание отчима.
— Я не могу! — прошептала Юля. — Не могу!
Андрей замолчал, но она не услышала этого.
— Лучше останься со мной, просто останься! А когда я вырасту, тогда, наверное…
Плюшик попятился, глядя на что-то за её спиной, и Юля вздрогнула от мимолётного страха. Её не стоило никакого труда понять, что увидел кот.
— Значит, не почудилось, — раздался голос Андрея, и тон его не предвещал ничего хорошего. — А ну, иди сюда!
Он схватил её за руку, будто железными клещами сдавил ладонь, и дёрнул на себя.
— Нет! — закричала Юля. Ей было больно, очень больно, и больше всего на свете она хотела, чтобы всё это прекратилось. — Нет! Уйди от меня! Отпусти!
— Ты выбрала, — сказал кот.
Пальцы мужчины разжалась. Девочка забилась в угол, крепко закрыла глаза, зажала уши ладонями — только чтобы не видеть, как выросший вдруг Плюшик опрокидывает Андрея на пол и раз за разом вонзает в него длинные острые когти, и не слышать, как отчим кричит — таких безумных воплей боли она не слышала ещё никогда.
А потом мир наполнился голосами, стуком твёрдых каблуков и жужжанием раций. Кто-то пришёл в их дом, кто-то чужой, а мама ведь говорила не пускать в дом чужих, когда никого из взрослых нет.
— Жуть…
— Звони в управление, тут капец просто…
— Ну и кровищи…
Юля на миг подняла веки — с пола слепо смотрела оторванная голова Андрея. Плюшик вырвал ему язык, выцарапал глаза и разодрал щёки в кровавую кашу, но Юля не испугалась.
Нечего ей было больше бояться.
— На носилки её…
— Девочка, ты меня слышишь? Слышишь?
— Клади…
— Взяли!
Мир под ней закачался.
— Меня зовут Машафу ле Хорсераш, милая девочка, — сказал в голове голос Плюшика. — Запомни это имя, потому что я дал свободу, которую ты пожелала.
Она запомнила, она повторяла его про себя, пока бездушные голоса тащили носилки с ней к лифту. В памяти навсегда останется это странное, сложное имя, и образ кота — рыжего подарка с горящими зелёным огнем глазами. Она сумела-таки найти достойное желание для такой дорогой платы.
Ведь её жизнь изменится, круто изменится, так, что и следа не остается от жестокого Андрея и боли, которую он причинил.
Чёрный. Белый. Красный