ТКАЧИХА
Она рассказывала: позвонили, мол, ночью в 12 часов, не могли раньше в девять, например, раз он умер в 7 часов. А ночью то, знаешь как неприятно. Я прямо рухнула, хорошо по телефону успела соседке сообщить. Она медсестра. Хоть укол пришла сделала.
Я потом целый год из дома почти не выходила, почернела вся.
«Любили его что ли очень?» — спросил студент.
«Да, «сказала она, слегка улыбаясь густо накрашенными малиновой помадой губами. Она — черноволосая, с сединой, смуглая, с большой несколько отвислой грудью под синей майкой. Сверху расстегнутая спортивная куртка.
«Врачи тоже черти, «продолжала она, «бляди крашеные. Думаешь, они лечат? Да ни в жизнь. Потом как умер, бабы пугали, что будет приходить, мол, является хозяин, а я не боялась, он мне даже не снится. Раз только было — лежу я поздно ночью и слышу будто говорит: подвинься, мне тесно. Я глаза открыла, смотрю — дымок такой возле кровати. Узкая полосочка. И все. Исчезло. Бывает такое, а?»
Молодой парень в черных таиландских джинсах и турецком желтом свитере с надписью «Бойс» сказал, что еще как бывает.
«Говорят, есть книга такая, «сказала женщина, задумавшись, «про это самое, хочу достать. "
«Есть, «подтвердил молодой человек, «но дорого стоит. "
За окном электрички линяла осенняя природа. Пожилая тетка ехала на дачу доделывать там последние дела, студент — случайный попутчик — в неизвестном направлении. Сидевший рядом с ними мужик в штопаных штанах рассказывал всю дорогу тупо молчащей бабе в платке.
«Вот слушай. Поставил он двустволку себе между ног, да как шарахнет — пол-черепа снесло сразу. Глаз один вырвало на хер, другой едва болтается. Неприятно было смотреть на него в гробу. "
Баба тупо молчала, никак не реагировала на мрачное сообщение спутника.
Молодой человек спортивного вида рассматривал свою собеседницу. Она ему, в общем, нравилась. Не совсем старая. Одна губа у нее далеко выдавалась вперед, делая лицо слегка обезьяньим, ноги в черных трико тонковаты, зато грудь очень даже приличная и узкая талия. Для ее возраста совсем неплохо.
«Что я видела то в жизни, «жаловалась она, «работала ткачихой до самой пенсии, нервы как струна. Теперь бы только пожить, как он умер, а все-поздно.»
«Что вы, вы ж еще молодая, вам только и жить теперь, «утешал студент.
«Брать кого попало, детка, не хочется, «улыбалась она, явно польщенная комплиментом, «ты Ленку не знаешь случаем из Петуховского магазина. Продавщица, худая такая девка? Вот. У нее мать взяла себе мужика на старости лет, так он ее зарезал. И еще две недели ж ил с ней мертвой. Издевался, как хотел над трупом. Утюгом ее прижигал. Ужасы! Нет, мне такого счастья не надо. И потом, я ж со своим столько лет прожила, любила его сильно. Какой никакой, а я за ним ухаживала за больным. Когда мне ясно стало, что умрет, я ему все купила — рубашку, тапочки. И бахрому. Только покрывала не было, не могла достать. Потом достала все-таки, детка, с большим трудом. Только ему не показывала, конечно. А рубашку давала примерить. Он спрашивает: зачем мне, я все равно лежу? Я врала, мол, пригодится еще. "
«… его с работы уволили и прав лишили за пьянку», — рассказывал рядом мужик в рваных штанах, разных туфлях — на помойке, наверно, нашел, сейчас с обувью туго, — думала ткачиха, «…а у меня от мужа сапоги хорошие остались, они двести рублей теперь стоят»-«вот случай, «обращался этот оборванец к все так же тупомолчащей бабе в стареньком платке, «а он переживал очень, поддал и бросился под электричку, его долго-долго тянуло, перемололо всего, накрутило на колеса, понимаешь… "
«Вы такая молодая еще… «говорил студент ткачихе.
«А что я видела в жизни, детка?0н был следователь. Часто дома не бывал. Где пропадал, я не знаю. Может, по работе, а, может, гулял только где-нибудь. Приходил пьяный. Бил меня. Да так ловко, что фингалов не оставлял, как другие мужчины своим женам, а три-четыре дня после этого ходила, как контуженная. Сам то пропадал днями и ночами, а если я задержусь где, не дай бог, на пять минут, приставал как пиявка: где была, мол? А где я была? Кобеля принимала, вот что. Как будто не знает, что дел — море. Одни эти жуки на даче чего стоят, не справишься с ними никак, и выводить бесполезно. Бьюсь из года в год, а что толку?»
«Слушай частушку новую, «говорила круглая как бочка контролерша в зеленой куртке своей подружке с корзиной для грибов: как многие той осенью женщина запасалась, так как зима намечалась очень голодная, «слушай, подруга, частушку — у Мишки Горбачева на голове проталина. Всю Россию развалил, а прет на Сталина».