«А помнишь Эмануэлу?» вспомнил он видео-хит про французскую эротоманку.
Как же я не помнил. Мы живо обсосали особенно смачные сцены из популярного сериала, который смотрели, когда пожрать еще было более-менее вволю. У меня, например, некоторые вкусные эпизоды женского онанизма, лесбоса, или совращения малолетних девочек взрослыми женщинами навеки ассоциировались теперь с мясом по-еврейски. цыплятами гриль, котлетами по-киевски, люля-кебаб. И все это под хорошее марочное вино и водку, 0, мы часами смотрели эти секс-фильмы и жрали, жрали, чревоугодники, до икоты, поноса или наоборот запора. Вот теперь и пришла пора расплачиваться.
«Помнишь Сад радости в третьей серии? Эти групповушки, когда можно брать любую бабу, какую схватишь и драть ее драть, сучку. Жалко, что у нас нет борделей, — «расстраивался Леша.
«Ничего, — «утешал я его, как мог, «скинут большевиков, все будет нормально с сексом, вот увидишь, как в Венгрии. Да и с мясом тоже, кстати. У них там, знаешь, сейчас есть услуги — например, в такси включают счетчик и пошел ее катать, шлюху, как хочешь, а она должна исполнять любое твое желание. А в перерывах какая угодно фирменная жратва — пицца, гамбургеры, хот-доги всякие.
Леша мечтательно улыбался усатой половиной рожи из-под натянутой чуть не до носа красной шапочки. На солнышке приятно расслабится и совсем не хочется думать о зиме и ее ужасных последствиях — прямом людоедстве в ряде случаев.
Курили Астру, которую теперь покупали у цыган за два пятьдесят пачка. Был случай недавно в нашем подъезде вечером. Мальчишка ПТУшник попросил у пенсионера и ветерана дяди Коли, который курил перед сном на воздухе, сигаретку, а дед по привычки послал пацана на хуй. Тот и пошел, вернее, побежал да же вверх по лестнице к себе домой и скоро вернулся уже с молоточком. да так дал старому жлобу, с его точки зрения, по темечку, что тот тут же умер на месте, не приходя в сознание.
«Помнишь мою первую жену?» — спросил Леша задумчиво, в то время как младшенький, Ленина копия, не подозревая о своей горькой участи в проклятое зим нее время, весело катал тачку, в которую потом при распределении, увы, не попало большое количество кочанов. Как обычно у нас, победили самые наглые, крикливые и тупые. Здоровое большинство, так сказать. Не говоря о депутатах, конечно, которые как начальство хапнули себе львиную долю. Ну, а мы с Лехой, размягченные сексуальными воспоминаниями недалекого прошлого, пролетели мимо кассы. Ему еще достались несколько кочанов, а мне вообще ноль.
«Красивая у тебя баба была, я отлично помню, «сказал я, имея в виду его первую жену, припоминая с трудом сквозь винный дурман шапочного знакомства ее чувственное личико, черные как смоль волосы, упругий высокий зад и весь вообще жантильный, слегка жеманный вид в отличном по тем временах прикиде — кожаный плащ и высокие итальянские сапоги. Вот все, что я запомнил. Она куда- то тащила Лешу, который хотел продолжить: вина то было море и очень дешевого, но не умел сопротивляться, не мог как следует показать перед шкурой мужской характер. А еще офицер. Я ж был тогда неслабо парализован убойной бормотушной дозой и не смог задержать товарища, отбить его от агрессивной женщины. Да и хуй с ним, самому больше досталось.
«Она, между прочим, очень любила, когда кто-то третий присутствовал, когда мы трахались, «объяснял Леша, «поэтому любила этим делом в гостях заниматься или, если к нам кто приходил с визитом. Даже при родителях у нее дома. И обнажаться обожала, ходить практически голой перед отцом-матерью. Ну, там накинет какой-нибудь легенький пеньюар, а все сиськи-письки просвечиваются очень отчетливо. И при всяком удобном случае тянет меня на кровать, хотя знает прекрасно, что мамаша или батя постоянно заходят в комнату по хозяйским делам — ну, там варенье варят, катят помидоры, маринуют грибы. Ты помнишь, время то было, лет десять назад, когда жрали еще прилично. а у нее старики только тем и занимались, что запасались. Но предкам ее, я тебе скажу, кажется, абсолютно по хую было, что мы при них ебались.
А если у нас вообще никого под рукой не было, кто б видел наш с ней половой акт, тянула меня на улицу Элеонора, так ее звали, ты помнишь, в подъезд или на автобусную остановку, что б только люди нас видели. Она от этого просто торчала, а иначе ей трудно было кончить.
Однажды в гостях у одного лейтенанта я ей говорю: «Элеонора» — зато после того как перепихнулись с ней, а он лежит на койке рядом, говорю ей с понтом, — «а ты не против, если я его позову к нам в постель?» 0на так говорит, как бы между прочим, знаешь, как хочешь, мол, Леша, это от тебя зависит, а сама, вижу, прямо трясется вся от желания. Но я тогда конечно этого блядства не позволил. Молодой был, не понимал многого и имел этом смысле определенные принципы жена все-таки. Дурак! Теперь бы все по- другому само собой устроил. Специально мужиков приглашал бы, да еще брал бы с них деньги за приятный вечер, Представляешь, как пригодилась бы она сейчас, когда жрать практически нечего, цены растут катастрофически, да и выпить стоит у цыган двадцать пять рваных, хошь бери, хошь нет, а наша натура такая — одна бутылка мало, две не хватает, сам знаешь, цыгане же, блядь, за годы этой перестройки на нашей беде озолотились просто и отроят себе такие дома, дворцы прямо, ездят на ладах, ходят в самой модной одежде, все в золоте… Слыхал говорят, что еще пять таких вот лет, и они ихним коням золотые зубы вставят. "