«Этот у меня уже от второй жены, от Ритки, «объяснял Леша, «эта баба — полная противоположность первой. Ей секс нужен раз в две недели и то не обязательно. Я уже ей и литературку давал почитать по половой жизни. Говорю, ты ж понимаешь, что для меня вредна эта фригидность. Хоть имитируй тогда, что тебе приятно, делай вид. Она вроде начала стараться, только это ж совсем не тот кайф. Согласен? И что характерно, к еде Ритка. совершенно безразлична. Я с ней просто опустился во всех отношениях.
А Элеонора, та помешена была на эротике. И подрочить себе пизду обожала очень. В перерывах между поревом лезла туда двумя руками и просила при этом, что б я ей рассказывал всякие сексуальные истории. Я ей иногда помогал мастурбировать. Однажды были в гостях у одного лейтенанта. Жратвы было навалом отличной. Борщ помню, был классный, очень жирный, и тушеное мясо, потом еще блины, на масленицу что ли, пироги с картошкой, много сала и вволю водки. И хозяйка как на грех дала посмотреть шведский журнальчик, а в нем ничего особенного — одни голые телки и все, а Элеонора так возбудилась, слушай, смотрит и вижу — тащится, не мажет, прикрылась журнальчиком, положила на коленки и лезет рукой под юбку. Тут я ей говорю: дай я. И стал дрочить ей. На свою голову только, потому что, когда кончала, она заорала так, что и хозяева и гости просто приторчали, были, конечно, шокированы. пришлось дергать оттуда поскорей. А жаль, еды и бухалова там оставалось еще очень много.
А теперь случай как она меня обманула. Тут вообще то не совсем ясно кто кого, но слу шай. Помнишь, мы с тобой ночевали у одного знакомого с четырьмя чувихами. Еще официант был с нами, Сашка. Припоминай, ну. Вот. Так, когда вы все заснули, я всех четырех шкур по очереди оттрахал. На свою, кстати, жопу. У тебя то ничего после той ночи, все нормально? Видишь. А у меня с конца закапало. Элеонора в это время в больнице была, поэтому я и загулял, ты понял, но уже выздоравливала и надо было ее навестить обязательно. И там где-то в темном углу она меня прижала. Пришлось засадить. А что сделаешь, жена все-таки. Потом уже в части, в Монголии этой ебаной, думаю: вое, кранты, теперь жди письма о разводе. Однако, нет, пишет — жди, еду. Только когда разводились, рассказала. Оказывается, да точно, подцепила она трипак, но подумала не на меня, а на одного из трех своих хахалей, с которыми она в больнице трахалась — врача-анастезиолога, медбрата при кухне, который ее подкармливал, и парнишку совсем молоденького из больных, Как тебе нравится это?»
Мы беседовали, а день был в разгаре. Субботний, неспешный, прохладный в тени, но на солнце теплый. Полный всяческих мелких забот о хлебе насущном и злобы на сук, которые лишают нас последней радости в жизни, хаванины, то есть. Наши людишки, мужики и бабы, базарили за жизнь, что становилась все хуже.
«А то знаешь еще чего предлагала, — «вспомнил Леша новый прикол и улыбнулся щепоткой усов, «говорит, давай пригласим фотографа, пусть поснимает нас во время акта в разных интересных позах. Ну, я ни в какую. Глупый тогда, принципиальный. Сейчас бы конечно — полный вперед… Но она в итоге своего добилась все-таки. Присылает мне в эту Монголию ебаную фотокарточки перед самым своим приездом. Это незадолго уже до развода было, запомни, когда Элэонора с этим черным спуталась. Ну, и там на фото она абсолютно голая, в разных ракурсах. Я потом спрашиваю: кто снимал то тебя хоть? Отвечает: Подружка, Светка. Была у нее такая, верно. По музучилищу. Еще покруче, может быть, чем моя Элеонора в плане секса. Я вообще заметил там у них в «музыкалке» все девки какие-то насчет эротики сдвинутые. А Светланка любила, например, свою грудь неожиданно обнажать, когда смотрели вечером телевизор и жрали при этом голубцы. Они очень их любили и та и другая, Красивые сиськи, ничего не скажешь. Просила Элеонору, что б та их ей гладила. Да они, наверно, и спали вместе неоднократно. И не наверно, а точно. К лесбосу моя тяготела явно только я тогда не понимал этих дел. Темный был, необразованный. Теперь то мы видиков насмотрелись, просветились, не так ли?
Ну, а как фотки эти увидел, где она голая, думаю: ага, подружка тебя фотографировала — с большим болтом.
И все же я очень надеюсь, что она вернется скоро, сбежит из этого позорного Баку, испугается погромов, резни, немотивированных убийств, самосуда, гонений на русских и всех притеснений, какие выпадают на долю женщины в мусульманской стране… наплюет на большие бабки своего азера и приедет сюда к нам. К весне, может быть? Так ты считаешь?»