— Так и есть, бэби, — отвечал ей я.
Я работал экспедитором на складе автомобильных запчастей, и зарплаты едва хватало. Единственными радостями у меня было пожрать, попить пивка и залечь с Сарой в постель. Не совсем полнокровная жизнь, но мужик должен брать, чего дают. Сара — это уже много. На ней ясно читалось одно: С–Е–К-С. По–настояшему я узнал ее на вечеринке для работников склада. Сара там служила секретаршей. Я заметил, что никто из парней к ней и близко не подходит, и не понял, почему. Я никогда не видел более сексапильной женщины — да и дурой она не казалась. Я подобрался поближе, мы выпивали и беседовали. Она была прекрасна. Хотя что–то странное проскальзывало в ее глазах. Она на тебя смотрела, а веки, казалось, не моргали. Когда она отправилась в уборную, я подошел к Гарри, водителю.
— Слышь, Гарри, — спросил я, — а почему никто из парней к Саре не клеится?
— Она — ведьма, мужик, настоящая ведьма. Держись подальше.
— Ведьм, Гарри, не существует. Все это уже давно опровергли. Все бабы, кого сожгли на колу в старину, — жестокая и ужасная ошибка. Ведьм просто не бывает.
— Ну, может, они и неправедно сожгли кучу женщин, сказать не могу. Эта же сучка — точно ведьма, поверь мне на слово.
— Ей одного нужно, Гарри, — понимания.
— Вот чего ей нужно, — ответил Гарри, — так это жертвы.
— Откуда ты знаешь?
— Факты, — веско произнес Гарри. — Тут два парня работали. Мэнни, продавец. И Линкольн, клерк.
— И что с ними?
— Они как бы исчезли прямо у нас на глазах — только медленно. Видно было, как они уходят, пропадают…
— Что ты имеешь в виду?
— Не хочу я об этом разговаривать. А то еше подумаешь, что я рехнулся.
Гарри отошел. Потом из дамской комнаты вышла Сара. Выглядела она прекрасно.
— Что Гарри тебе про меня наговорил?
— Откуда ты знаешь, что я с Гарри разговаривал?
— Знаю, — ответила она.
— Он был немногословен.
— Что бы они ни наплел, не бери в голову. Чушь это собачья. Я ему не дала, и он теперь ревнует. Ему нравится о людях гадости говорить.
— Меня мнение Гарри нисколько не волнует, — сказал я.
— У нас с тобой все получится, Генри, — сказала она.
После вечеринки она пошла со мной ко мне, и могу вам доложить: меня никто никогда так не трахал. Женщина всех женщин. Примерно месяц спустя или около того мы поженились. Свою работу она бросила сразу, однако я ничего не сказал, поскольку радовался уже тому, что она со мной. Сара сама шила себе одежду, сама себя стригла. Замечательная женщина. Весьма замечательная.
Но, как я уже сказал, еще через 3 месяца она начала замечать мне по поводу лишнего веса. Сначала — добродушные подколки, затем — презрительные насмешки. Вернулся я однажды вечером домой, а она говорит:
— Снимай свою дурацкую одежду!
— Что, моя дорогая?
— Я два раза не повторяю, ублюдок! Раздевайся!
Сара вела себя немного иначе, чем обычно. Я снял всю одежду и белье и кинул их на тахту. Она смотрела на меня.
— Кошмар, — произнесла она, — какая куча навоза!
— Что, дорогуша?
— Я сказала, что ты похож на здоровенный шмат говна!
— Послушай, милая, в чем дело? Тампон пора вставлять?
— Заткнись! Посмотри только, что у тебя по бокам свисает!
Она была права. С каждого бока, казалось, действительно свисало по мешочку сала, наползая даже на бедра. Затем она сжала кулаки и жестко заехала мне по каждому боку несколько раз.
— Надо разбить эту срань! Раздробить жировую прослойку, размять клетки…
И постучала по мне еше несколько раз.
— Ой! Больно, наверное!!
— Хорошо! Теперь сам себя стукни!
— Сам себя?
— Бей же, черт бы тебя побрал!
Я несколько раз себя ударил, достаточно больно. Когда с битьем было покончено, эти штуки по–прежнему висели на месте, хотя довольно сильно покраснели.
— Мы это говно из тебя выведем, — сообщила она мне.
Я прикинул, что это, должно быть, — любовь, и решил сотрудничать…
Сара начала считать мои калории. Отняла у меня всё жареное, весь хлеб и всю картошку, всю заправку к салатам, но пиво я себе оставил. Следовало показать ей, кто у нас в семье носит брюки.
— Нет, черт возьми, — сказал я, — от пива я не откажусь. Я тебя очень люблю, но пиво останется со мной!
— Хорошо, — ответила Сара, — все равно мы заставим его работать.
— Кого заставим работать?
— Я имею в виду, снимем с тебя это говно, доведем тебя до желаемого размера.
— А желаемый размер — это сколько?