— ты выташил больше, чем только головку, ты вытащил вообще всё, что у тебя есть.
— отъебись, Пит.
— ты еще ко мне прибежишь, когда деньги на пиво кончатся.
я вышел обратно.
— еще 2 пива, — заказал я.
Тони проделал весь номер снова, вернулся.
— такая жара, что я, наверное, рехнусь, — сказал он.
— жара просто заставляет тебя осознать свою подлинную сущность, — сказал я Тони.
— секундочку! ты что, меня чокнутым назвал?
— да мы все тут такие, только это держится в тайне.
— ладно, допустим, это говно твое — правда: сколько тогда на земле здравых людей? вообще хоть один остался?
— несколько.
— сколько?
— из миллиарда?
— да, да.
— ну, я бы сказал, 5–6.
— 5–6? — переспросил Индеец Майк. — соси мой хуй!
— слушай, — сказал Тони. — а откуда ты знаешь, что я псих? как нам это сходит с рук?
— ну, поскольку все мы психи, контролировать нас могут только очень немногие, их слишком мало, поэтому они нам просто дают порезвиться на воле. больше пока сделать они ничего не могут. я некоторое время думал, что они найдут себе какое–нибудь местечко для жизни в открытом космосе, а нас уничтожат. теперь же я знаю, что и космос психи контролируют.
— откуда знаешь?
— потому что они в луну американский флаг воткнули.
— а если бы русские русский флаг в луну воткнули?
— то же самое, — ответил я.
— а ты, значит, беспристрастен? — спросил Тони.
— я беспристрастен ко всем степеням безумия.
мы притихли, пили дальше. Тони тоже начал начислять себе скотча с водой. он–то вправе, он тут хозяин.
— господи, какая жарища, — сказал Тони.
— да, говно, — подтвердил Индеец Майк.
затем Тони заговорил.
— безумие, — сказал Тони, — а знаете, вот в эту самую минуту кое–что очень безумное тут происходит!
— ну дак, — подтвердил я.
— нет–нет–нет… я имею в виду ПРЯМО ВОТ ТУТ, у меня!
— м-да?
— м-да. настолько безумное, что иногда самому страшно.
— рассказывай, Тони, — сказал я, постоянно готовый выслушать чужое дерьмо.
Тони склонился очень близко.
— я знаю, у одного парня тут есть машина для ебли. не какое–нибуль сумасшедшее говно из секс–журналов, как в рекламе пишут, грелки там со сменной пиздой из теста и прочая хрень. парень в самом деле ее собрал. немецкий ученый, мы его заполучили, я имею в виду, наше правительство, пока русские его не сцапали. а теперь держат в секрете.
— конечно, Тони, еше бы…
— Фон Брашлиц. наше правительство пыталось заинтересовать его в КОСМОСЕ. фиг там. просто блистательный старый хрыч, но все мозги одной этой ЕБЛИВОЙ МАШИНОЙ забиты. и в то же время считает себя чем–то типа художника, иногда даже Микеланджело себя называет… его списали на пенсию, на 500 баксов в месяц, чтоб только не помер и в психушку не загремел. некоторое время за ним присматривали, а потом им надоело или забыли про него, но чеки слали регулярно, и агент время от времени заходил к нему поговорить минут на двадцать раз в месяц, в отчете писал, что он по–прежнему псих, потом отваливал. и вот он мотался по городам, мотался, везде за собой здоровенный красный чемодан таскал. наконец, как–то вечером заруливает сюда и начинает кирять. тележит мне, что он старый, устал, что ему нужно хорошее тихое местечко — исследования проводить. я от него отмазывался, как только мог. сюда много чокнутых захаживает, сами знаете.
— ага, — подтвердил я.
— тогда, чуваки, он надирается все сильнее и сильнее, и выкладывает мне. он–де изобрел механическую бабу, которая мужика выебет лучше любой женщины в истории! плюс никаких котексов, никакого говна, никаких наездов!
— я ищу, — сказал я, — такую бабу всю свою жизнь.
Тони рассмеялся:
— все ищут. я решил, что он ненормальный, конечно, пока как–то ночью после закрытия он не завел меня к себе в ночлежку и не вытащил из красного чемодана свою ЕБЛИВУЮ МАШИНУ.
— и?
— будто в рай попадаешь, а не сдох.
— давай, конец угадаю? — предложил я Тони.
— валяй.
— Фон Брашлиц и его ЕБЛИВАЯ МАШИНА сейчас у тебя наверху сидят.
— а-га, — протянул Тони.
— сколько?
— двадцатка с рыла.
— двадцать баксов с машиной поебаться?
— он превзошел всё, что бы нас ни Создало. сами увидите.
— да Филин Пити у меня за доллар отсосет.
— Филин Пити–то ништяк, только он — не изобретение, которое богов на лопатки положит.
я сунул ему 20.
— ну, Тони, гляди у меня: если это ты по жаре приколоться решил, то считай, лучшего своего клиента ты уже потерял!