она отпила большую часть своего стакана и полезла в кошелек:
— у меня и дети есть в Огайо, милые такие детки…
— сдались они тебе. мы уже эту стадию прошли. лучше скажи, ты в рот берешь?
— что ты имеешь в виду?
— ОХ, БЛЯДЬ! — я хрястнул стаканом о стену.
потом взял другой, наполнил и еше немного выпил.
не знаю, сколько времени мы уговаривали виски, но, судя по всему, на меня подействовало, поэтому дальше я помню только то, что лежу на кровати голый, тарашусь на электролампочку, а Марджи тоже стоит голая и трет мне член — довольно проворно — своим лисьим мехом. и растирая его так, повторяет снова и снова:
— я тебя выебу, я тебя выебу…
— слушай, — сказал я. — я не знаю, получится у тебя меня выебать или нет. я сегодня вечером уже сдрочил в лифте, часов в 8, наверное.
— я тебя все равно выебу.
и она заработала этим лисьим мехом еше проворнее. нормально. может, мне такой себе тоже надыбать. я как–то знал парня одного, который засовывал сырую печенку в длинный стакан и ее трахал. мне же не нравилось хуй пихать в то, что может разбиться или порезать. вообразите: идете вы к врачу с хуищем в крови и объясняете, что это произошло, когда вы еблись со стаканом. как–то раз я оказался на бану в маленьком техасском городишке и увидел такую роскошную, хорошо сложенную девку — ебать такую одно удовольствие, а она была замужем за таким скукоженным старым карликом с мерзким характером и каким–то сифилисом, от которого он весь трясся. она за ним ухаживала и возила повсюду в инвалидке, а я, бывало, все представлял себе, как он по всему этому хорошему мясу скачет. сначала, то есть, я видел только картинку, понимаете, о чем я, а потом, в конце концов, мне рассказали и всю историю. когда она была младше, у нее в промежности застряла бутылка из–под кока–колы, по самое донышко; сама выташить ее она не смогла, пришлось идти к врачу. он бутылку вытащил, но история тоже как–то вышла наружу. с того времени в городишке ей наступил капец, а уехать тяму не хватило. никто ее не хотел, кроме мерзкого карлика с трясучкой. ему–то по барабану было — ему все равно достался лучший кусочек жопки в городе.
о чем это я? а-а, ну да.
ее мех порхал все быстрее и быстрее, и у меня, наконец, что–то зашевелилось — и тут я услышал, как в замок вставляют ключ. блядь, дожно быть, Вики!
ладно, тут все просто. дам ей пинка под сраку и вернусь к своим делам.
дверь распахнулась. там стояла Вики с двумя фараонами за спиной.
— УБЕРИТЕ ЭТУ БАБУ ИЗ МОЕГО ДОМА! — завизжала она.
ЛЕГАВЫЕ! я глазам своим не верил. я быстро натянул простыню на свой пульсирующий, бьющийся гигантский половой орган и сделал вид, что сплю. похоже было, что у меня оттуда торчит огурец.
Марджи орала в ответ:
— я тебя знаю, Вики, никакой это не твой дом, черт бы тебя побрал! этот парень ЗАРАБАТЫВАЕТ себе на жизнь, вылизывая волосы у тебя на жопе! да ты азбукой Морзе с ангелами болбочешь, когда он тебя языком, наждачкой своей обрабатывает, а на самом деле ты обыкновенная БЛЯДЬ, клейма ставить некуда, обычная двухдолларовая блядь, тебе только говняшки глотать. у тебя еще с Фрэнки Д. ЭТО кончилось, а ведь тебе ТОГДА 48 было!
при таких словах огурец мой сморщился. обеим этим девкам, должно быть, лет по 80. то есть, каждой, потому что совместно они могли бы еще у Эйба Линкольна отсасывать, или типа того. брать в рот у Генерала Роберта Э. Ли(11), у Патрика Генри(12), у Моцарта. у Доктора Сэмюэля Джонсона(13). у Робеспьера. у Наполеона, у Макиавелли? вино созревает. Господь терпит, бляди сосут себе дальше.
Вики же визжала:
— ЭТО КТО ТУТ БЛЯДЬ? КТО БЛЯДЬ, А? ЭТО ТЫ БЛЯДЬ, ВОТ КТО! ЭТО ТЫ ДЫРКУ СВОЮ ТРИППЕРНУЮ ВСЕМ ПОДРЯД 30 ЛЕТ ВДОЛЬ И ПОПЕРЕК АЛЬВАРАДО-СТРИТ ТУЛИЛА! ДА СЛЕПАЯ КРЫСА ОТТУДА БЫ ЧЕТЫРЕЖДЫ ПОПЯТИЛАСЬ, ЕСЛИ Б ХОТЬ РАЗ СУНУЛАСЬ! А ЕЩЕ ОРЕШЬ «ПУХ! ПУХ!», КОГДА ТЕБЕ ПОСЧАСТЛИВИТСЯ, И МУЖИК НА ТЕБЕ КОНЧИТ! А ЭТО У ТЕБЯ ПОГАСЛО, ЕЩЕ КОГДА КОНФУЦИЙ МАТЬ СВОЮ ЕБАЛ!
— АХ ТЫ СУКА ДЕШЕВАЯ. ДА ОТ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ЯИЦ ПОСИНЕЛО, ЧЕМ НА ПАСХУ В ДИСНЕЙЛЕНДЕ. АХ ТЫ…
— послушайте, дамы, — сказал один легавый. — я попросил бы вас следить за своими замечаниями и понизить уровень громкости. понимание и доброта — краеугольные камни демократической мысли. ох, КАК же мне нравится, как Бобби Кеннеди носит эту шекотную кляксу непокорного чубчика с одной стороны его милой головки, а вам разве нет?