— Вам как обычно? — Этого человека она помнила, он часто к ним заходил. Седоволосый, с кожаным портфелем, в длинном пальто и круглых очках, он был похож на профессора. Заказывал всегда одно и то же: чашку капучино и бутерброды с ветчиной и сыром. Садился, доставал из портфеля синюю папку для документов и что-то читал. Через полчаса уходил.
— Да-да. Можно, я возьму это? — кивнул он на держатель. Там торчало знакомое объявление. Наташа скользнула взглядом по другим столикам — мальчишка не обошел вниманием ни один.
«Пропала собака!!! Дворняжка, рыжая с черными пятнами, одно ухо черное, глаза карие, отзывается на кличку Астра». Ниже указан адрес и — крупными цифрами — телефон.
— Конечно, — сказала она и вернулась к стойке. Засмотревшись, чуть не столкнулась с ещё одной официанткой, Мариной.
— Слушай, а Анжела ругаться не будет? — шепнула та, кивнув на объявления.
— Ничего.
— Объявления! Кто их сейчас читает? — хмыкнула Марина, ставя на стол поднос со стопками грязных чашек и доставая смартфон: — В сеть выложить надо!
Она положила листочек на стол и нацелилась на него камерой телефона.
— О, давай, — отозвалась Катя. — Я потом сделаю репост.
Случайный человек легко мог их перепутать. Марина с Катей были похожи, как сёстры Олсен из старых фильмов. Обе невысокие, стройные, с осветленными волосами до плеч и глянцевыми ухоженными ногтями. И всегда, если их руки не были заняты подносами, в их пальчиках мелькал смартфон. Обе просто жить не могли без социальных сетей и прочих инстаграмов.
Всего в кафе их было пятеро. Кроме «сестричек Олсен» и Наташи была еще Анжела, царица кассового аппарата, и тетя Нина, гремевшая тарелками в подсобке и вечно что-то ворчавшая себе под нос. Умеренная ворчливость была ее обычным базовым состоянием, из которого она иногда выбиралась под впечатлением какого-то эмоционального момента, но потом неизменно возвращалась обратно. Зато тетя Нина всегда разрешала девчонкам из соседних секций пользоваться микроволновкой, чтобы подогреть прихваченный из дома обед. Микроволновку девушки между собой прозвали Барашем из-за надписи «microwave oven» на белом боку.
Наташа поставила на поднос чашку кофе с пышной пеной и блюдечко с горячими бутербродами. От запахов у неё даже голова закружилась. Обычно она успевала перекусить между институтом и работой, но сегодня наплыв посетителей лишил ее этой возможности. В сумке её дожидались две слойки с беконом. Ничего же страшного не случится, если она спрячется в подсобке на пять минут?
Однако не успела она вернуться за стойку, как опять зазвонил телефон. На экране высветился мамин номер. Наташа вздохнула: опять, наверное, какое-нибудь поручение от тети Риты. Как наяву послышался мамин голос: «Ну, ты же работаешь в магазине…»
Тетя Рита, мамина сестра, жила в пригородном поселке и каждый Новый Год приезжала к ним в гости на несколько дней, как она говорила, «чтобы окультуриться». Приобщение к культуре выражалось в непрерывном поедании шоколадных конфет из коробки и просмотре всех телепередач подряд. Два года назад папа подарил любимой свояченице на день рождения точно такой же телевизор. Не помогло. Более явно намекнуть на нежелательность её долгих визитов тете Рите никто не осмелился. Традиция закрепилась навечно. Каждый год хмурый папа отправлялся встречать её на автовокзал, и тетя Рита снова водворялась в квартире с большой сумкой и тазиком «селедки под шубой». Под её критическим взглядом все ходили на цыпочках, даже мебель как-то съеживалась, а от громогласного голоса позвякивал хрусталь в шкафу.
Мозг тети Риты обладал прогрессивной многоканальностью и удерживал в памяти не только сюжетные линии сериалов, но и жизненные перипетии всех родственников. Она ни разу не перепутала, кто кого собирался родить, женить или похоронить. И никогда не упускала возможности поделиться житейской мудростью. Наташа вспомнила, как в прошлом году они втроем суетились на кухне, готовя праздничный стол. Сама она торопливо резала мясо, мама искала салатницу понаряднее, тетя Рита пила чай.
— Все кота себе присматриваешь? — прогудела тетка, зыркнув в Наташин телефон с открытыми фотографиями.