Сначала вспыхнули Казахстан и центрально-азиатские республики, потом Армения, Грузия, Азербайджан... По сути, это не была война - просто давление, подкрепленное силой оружия. Советский Союз отступал, не желая терять свои жизни. Собственно, защищаться было и нечем. Потом начался продовольственный кризис. Да, не вкладывались, надеясь на импорт и союзников. Десятилетний план не резиновый, развитие сельского хозяйства не считалось приоритетной задачей. Кто мог знать...
Индекс симпат-рейтингов скользил вниз с устрашающей быстротой. Неужели трудно было понять, что это сугубо временные трудности, обусловленные внешнеполитическими обстоятельствами? Да, руководство страны признавало определенные просчеты в экономике и определении приоритетов госстроительства, но ведь оно действовало в полном соответствии с запросами, поставленными электоратом. Необходимо набраться терпения, затянуть пояса...
- Идут! - Кидо открыл огонь.
Пограничников было сложно рассмотреть. Ганн направлял ствол пистолета в сторону предполагаемого движения, нажимал спуск и пытался вспомнить, где, собственно, оставил автомат. Видимо, в троллейбусе так и лежит. Марево жары искажало склоны, гендиректору казалось, что он стреляет в пустоту. Новая кассета не хотела вставляться в "рембу". От сладкого дыма першило в горле...
- Отходят! - прохрипел Эрик-Су.
Ганну казалось, что враг и не пытался приблизиться. Возможно, пограничники произвели отвлекающий маневр, и отряду следовало беречь боеприпасы. На дальний склон у пересохшего ручья выполз бронетранспортер, с него пытался вещать громкоговоритель, но техника у военных была отвратительной - кроме "бу-бу-бу" и повизгивания абсолютно ничего не слышно.
- Не рискнут сунуться, - Кидо ощупал грузовые карманы "хамелеона". - У меня еще два магазина, да в автомате почти полный.
- Имею четыре полных, - подал голос Око-Мордора. - А вообще-то, когда стреляешь, камеры сбиваются.
- Это понятно, ты снимай-снимай, не отвлекайся, - потребовал Эрик-Су. - Они, наверное, танки подведут или артиллерийскую установку. Когда мы в "Битву за Йорк" играли, всегда так делали. Накроют, тут уж ничего не поделаешь. Эх, попить бы...
- Терпи. Мы не сдадимся! Пусть видят, что не вся страна дрогнула! - Бэт-Кэт пыталась продуть запыленный затвор пистолета. - Помните: "вдумчиво и со вкусом распространять эти самые идеи. Любыми средствами!" Мы сейчас на самом острие!
- Именно! - Ганн вытер скомканным носовым платком потный лоб. - Нужно извлечь максимальную пользу из ситуации. Говоря откровенно, долго нам здесь не продержаться. Патронов мало и враг задействовал вооруженные силы. Сдаваться не в наших правилах и последний бой мы примем. Но! Нужно донести правду до электората и социальных сетей. Без всякого преувеличения за нашими действиями, затаив дыхание, следит вся страна и весь мир. Кто-то должен остаться живым, выйти в Сеть и рассказать правду. Пусть в статусе обвиняемого, но зажать рот участнику и свидетелю противостояния мятежники не посмеют!
Юные коммунары переглянулись.
- И точно, могут ведь совсем затереть, - пробормотал Кидо. - Получится, что напрасно мы тут засели. Тебе, Бэт, идти. Такие уж обязанности у пресс-секретаря - говорить и писать за всех.
- С какой это стати, я?! - возмутилась девчонка. - Я "пресс" всего три часа и в технической стороне мало понимаю. Пусть Мордор идет. Проследит, чтобы полностью репортаж выложили. От них любой низости можно ждать - возьмут и перемонтируют. Тут каждая секунда правды важна.
- Еще чего! - пробубнил Око-Мордора. - Не, я сюжет до конца отсниму. Ты, кстати, удивительно работаешь в кадре. На Глобал-Эмми вытянем, я без шуток.
- Спорить бессмысленно. Идти должен тот, кто принесет больше пользы как живой и непосредственный свидетель, - напомнил Ганн. - Ситуации требует оглашения четкого и яркого обвинения мятежникам. Весь мир должен услышать наш протест! "Вдумчиво и со вкусом... любыми средствами!"
- Мы каждое слово Устава коммунара помним! - заверил Эрик-Су. - Идите, Бен Иосифович. Мы справимся!
Коротко попрощались, Бэт-Кэт на миг обняла гендиректора за шею. Отснявший эпизод Око-Мордора снял операторский шлем:
- Круто вышло. Аккумуляторы еще на тридцатке, дубль записи забит на чипах. Поосторожнее с "башкой", Бэн Иосифович. Может, шлем еще в музей "Эмми" попадет.
- Не сомневайся, донесу, - Ганн пожал узкую ладонь оператора.
Он медленно шагал по склону, держа под мышкой шар "башки". Увесистый, и как такой на голове сутками таскают? Нужно сосредоточиться. И что-то с горлом сделать. Первые слова всегда важны. Спохватившись, Ганн полез в карман и отключил глушилку. Комм немедленно подал признаки жизни: