...Добили Гитлера, отстраивался разрушенный город. Бабушка, тяжко болевшая, совсем угасла в 46-м - догнала ее голодная эвакуация.
Инка, да и подросшая Лидася, свою линию борьбы знали четко: школу одолеть с отличием, впереди университет...
...Геологом стала Инка, носила шинель и тужурку с петлицами. Практика, потом работа. Путешествия переименовались, отменилось это смешное название. Экспедиции! Крым и Сахалин, Уссури и Донбасс. И все-таки море... Прорвалась Инна в морскую мечту - океанолог. Первый рейс, дальше, дальше... Гибралтар и Босфор, Панама и Антарктида, Балтика и Ангольская котловина... Не имеет земной шар углов, потому и бывали везде советские НИСы - научно-исследовательские суда. Ну и не совсем научные тоже... Два знака ВМФ 'За дальний поход'...
Дел было много, думалось больше о будущем. Но тот солнечный день, когда у калитки сказали 'Война!', помнился как вчера. И очень хотелось, чтобы такого никогда больше не сказали.
Работала Инка, переводили ее по отделениям и институтам, пока не пришлось якорь бросить на сугубо сухопутной московской Якиманке. Но нельзя сказать, что в оседлой береговой жизни дел поубавилась. Тот возрожденный город Инна регулярно навещала, пока живы были родители, да и позже... Хотя самостийно и грустно там стало. Давно все это было. Ушли люди, остались коробки с орденами и медалями. То июньское воскресенье стало легендой. Трагической, глобальной, стратегической. Вот только горечь вкуса размылась. А если глаза закрыть, на языке память покатать: солнце, вдруг замершее над головой, стаканчики ополовиненные, заяц удивленный. И люди уходят, уходят, уходят...
Затвор
...Десять патронов на весь батальон,
В нашем ружьишке последний патрон, - ухмылялся Васильич, переиначивая песенку из киносборника, просмотренного ротой в Подольске. По правде говоря, Костя тогда почти всю киноленту проспал - в наряде ночью стоял, намерзся.
Песня была неплохая, но напрасно иронизировал сейчас Васильич - хотя патронов оставалось действительно десять, но это к спецоружию, а так-то в батальоне полнейший боекомплект. У самого Кости подсумки так набиты, что лежать неудобно.
- Ты не ерзай, - посоветовал Васильич, - рассупонься, да углуби нашу славную редуту.
- Землей демаскируемся, - пробормотал Костя, не испытывающий ни малейшего желания браться за саперную лопатку.
- Припорошим. И согреемся, - намекнул напарник.
Вообще-то, первым номером расчета значился именно красноармеец Константин Ольшов. Но не орать же на второго номера в поганой манере царского унтер-офицерства? Тем более, Васильич почти на тридцать лет постарше. Как ни смешно звучит - напарнику еще в дореволюционной армии довелось послужить. Что иной раз очень и очень выпирает всякими пережитками.
Костя вздохнул, поправил рукавицы и взялся за лопатку.
Противотанковый расчет прикрывал центр батальона. Кругом был ноябрьский снег с темными проплешинами, кое-где угадывались неглубокие траншеи и ячейки растянувшихся стрелков. Собственно рот здесь было две; по обоим флангам от расчета секретного оружия. Костя знал, что комбат сунул их сюда, не особо надеясь на существенную помощь малоиспытанного огневого средства. Если немцы пойдут танками, так двинут по открытому полю, что слева и справа. А расчет сидит, считай, напротив островка рощи - ближайшие осины в ста метрах. Выпирающий посреди простора полей лесок загораживает простор, за ним ни деревни, занятой немцем не видать, ни большей части танкоопасного направления. Вчера с позиции левее отражали механизированную разведку немцев и Костя бил по едва различимым бронированным силуэтам. Может и прав второй номер - напрасно расстреляли половину боекомплекта. С другой стороны, наставление четко указывает - от 1000 метров. Было меньше тысячи? Было! Попасть, конечно, сложно. Но это же не причина отсиживаться и помалкивать в тряпочку.
Каска у расчета имелась одна на двоих и сейчас Васильич наполнил ее снегом и припорашивал комки земли, разбросанные вокруг гнезда истребителей танков.
- Стихло что-то, - сказал Костя, утирая шапкой лоб и прислушиваясь.
С утра за Андроньевкой порядочно грохотало - немцы обстреливали наши позиции, потом вроде ружейная перестрелка начала нарастать, но унялось. Видимо, тоже разведка...
- Обед у германца. Все по графику, - пробурчал Васильич, тщательно выбивая нутро каски. - У них обед, а у нас еще завтрака не было. И как это называется с вашей комсомольской точки воззрения, а, товарищ Константин?