Мотоцикл - транспортное средство удобное, иногда незаменимое, но требующее пригляда. Старший лейтенант окинул взглядом заставленный машинами двор - никого из знакомых бойцов не наблюдалось. Стоял рядом полугусеничный бронетранспортер, возился в нем чумазый боец, пытался навести в бронетехнике порядок. Константин подошел к видавшей виды, изобильно утыканной пулеметами трофейной машине:
- Эй, земляк, присмотри за мотоциклом.
- Дык, куда там смотреть. Отъезжаю щас, - ответствовал любитель чистоты, вышвыривая к забору узел дырявой немецкой плащ-палатки с напиханными в него журналами, мятыми консервными банками, прочим мусором, и вновь поспешно скрываясь в бронированном нутре.
Старший лейтенант поднял оказавшийся среди скомканного пергамента крупнокалиберный патрон и ласково позвал:
- Боец.
Славянин оказался ушлым и в интонациях разбирающимся. Мигом возник над бортом, сделал вид, что застегивает ворот ватника:
- Я, товарищ старший лейтенант! Младший сержант Мурзликов! Ваш мотоцикл, он-то...
- Не о том речь, - Константин вертел в руках до боли знакомый тяжелый патрон патрон. - Что, товарищ Мурзликов, война оказывается уже кончилась? Пропустил я, так?
- Никак нет! Это я сослепу. Видать, приклеился патрончик...
- Может, тебе обследование на зрение пройти? На "губе", к примеру?
- Не надо, товарищ старший лейтенант. Честное слово, с недосыпу. Ночь рулил, а тут этак насвинячили, что и сидеть противно. Да и от немцев всякая дрянь осталась. Так-то - у нас вот - полный боекомплект наготове.
- Возите, значит? - Константин смотрел на ствол ПТРа, пристроенного вдоль борта изнутри.
- А как же! Запас, как говорится, не тянет...
- Ладно, бери и добром не разбрасывайся, - старший лейтенант передал бойцу обтертый патрон, и еще раз взглянул на противотанковую "удочку". Рукоять ружья блестела, отполированная мозолистыми руками многих державших ее стрелков, но еще угадывались на ней следы мелкого напильника. Кожа подушки приклада растрескалась, но еще вполне... Номер ружья Константин смотреть не стал. Старшего лейтенанта ждали в штабе, да и вообще... 45-й год, катит на запад грозный механизм нашей армии. Механизм сложный, местами грубоватый, но доработанный до совершенства. С тяжелыми минометами и легкими пистолетами-пулеметами, с идеальной системой управления артогнем и толковой инженерной разведкой. Но и слабенькие ПТРы в запасе имеются. На всякий случай. Ну и напильники, конечно, не забыты. Но главное: есть и будут толковые люди, вроде Васильича, и миллионов иных, доживших и не доживших до победной весны. До той весны, и до других времен года, что нужны для Победы. Климат у нас такой, изменчивый, но в целом здоровый.
Товарищ Марон
Памяти бойцов и командиров 12-й отдельной,
241-й, 167-й танковых бригад.
В ваших контратаках рождалась победа
под Сталинградом.
На рассвете опять начало моросить, шпиль кирхи растворился в серости, и капитан Семечкин вновь лишился хорошего ориентира. Разве это весна? Хрень это, а не весна апрельская. Впрочем, ограда ближнего фольварка проступала все отчетливее, должна же облачность рассосаться.
Погода в Германии истинно фашистская. Вроде и не холодно, а сырость пробирает до костей. От двигателя тридцатьчетверки еще чуть ощутимо тянуло пахучим дизельным теплом, но больше наблюдателя спасала брошенная на броню башни телогрейка. Капитан Семечкин осторожно поелозил локтями по чумазой и порядком драной ватной защите и вновь поднес к глазам бинокль...
Там они, сидят и ждут. Около роты фольксштурма, бронетранспортер, еще какие-то приблудные немцы. Фаустников хватает, понятно. Но хуже зенитки у перекрестка. Дорогу фрицы, понятно, заминировали, все по инструкции. Это правильно, ордунг должен быть.
Капитан передернул плечами - утренняя зябкость настойчиво лезла под куртку и комбинезон. Пока ходил к разведчикам, взмок, теперь тело разом и чесалось, и мерзло. В баню бы...
До бани было далековато. Разведывательный мехотряд уже четвертые сутки действовал самостоятельно. После того, как батальон перерезал шоссе, группа капитана Семечкина выкинулась дальше к югу, разнесла разъезд с трудновоспроизводимым названием, растрепала обозы на шоссе и вышла к городку у перекрестка. Городок был так себе - задрипанный, но здесь русских уже ждали. И лезть "на арапа" капитан не собирался...
...Задница, считай, промокнет. Семечкин вздохнул и легко стукнул по люку: