Зачуханных фрицев, порядком разбавленных фольксштурмом, и марширующих по улице с восхитительной уверенностью, раскатали крепко. Потом стало сложнее: враг осознал, взволновался, насел со всех сторон. Группа воевала в полуокружении, помогал снятый с подбитого бронетранспортера пулемет, да вдоль улицы регулярно била "тридцатьчетверка" соседей. Фрицы лезли то по Моцартштрассе, то по переулку, названия которого Колька так и не мог выговорить, то со стороны пустыря, через который ушла разведка. Впрочем, особо напористыми атаки противника не выглядели: немцев крепко прижали в самом зоопарке, да и в центре города фашистам приходилось несладко. Туда, в сторону Королевского замка, непрерывно шли самолеты: на высоте - едва видимые тяжелые бомберы, ниже "пешки", еще ниже "илы". Штурмовики пускали снаряды "катюш" и куда-то рядом с зоопарком, работая по заказам штаба полка, но понятно, что главное творилось там - в центре. Кольке было слегка досадно - многое повидал старшина Зимин в свои девятнадцать лет, но штурмовать настоящий королевский замок ему не приходилось. Много ли таких замков в Германии, оставалось пока неизвестным, но нынешний шанс точно упустил.
Впрочем, дел и так хватало, поскольку немцы просочились в окружающие здания и занялись нудными, но опасными попытками выкурить группу. Зацепило ефрейтора Крынко, боекомплекта оставалось не особо много, имелись опасения, что могут и зажать группу. Но ничего, бронетранспортер уже дважды проскакивал от штаба батальона и обратно, про оказавшегося на отшибе старшину Зимина с бойцами не забывали...
***
...- Это иррегулярные татарские казаки. Налетают мелкими конными бандами и наводят панику. Мы не должны поддаваться страху! Скоро их выбьют. Русская слабосильная крепость Севастополь держалась двести пятьдесят дней, а мы обороняем несокрушимый Кенигсберг! Большевики обломают зубы...
Грета кивала. Хотя бормотание соседки ничуть не успокаивало. Несомненно, фрау Дармайнляуф весьма осведомленная женщина - ее покойный супруг-полковник воевал с русскими еще в 1914-м году и нарассказывал будущей вдове о восточных варварах множество подробностей, ставших неожиданно актуальными этой ужасной весной. Но повторять слова крайсляйтера Вагнера[16] о "слабой русской крепости" именно сейчас было неуместно. Какие еще "мелкие конные банды"?! Да под таким обстрелом ни одна лошадь не выживет!
В свои двадцать лет Грета пережила сотни бомбежек. Казалось, ничего страшнее быть не может. Но прямое попадание большой фугасной бомбы чаще всего означает мгновенную смерть. Но видит бог, когда за стеной и вокруг дома бьют из пушек, строчат из автоматов и кричат непонятные слова - все еще страшнее. Они прямо за дверью, эти русские татары. И что они сделают с миловидной девушкой и сколько раз сделают, прежде чем убьют... О, мой бог!
- 22 января 1759 года никогда не повторится, мы не капитулируем! - фрау Дермайнляуф продолжало нести. - Грета, нам следовало последовать примеру бесстрашных валькирий Союза немецких девушек, и добровольно заразиться сифилисом. Мы бы погибли, но исполнили свой долг. А теперь ты умрешь напрасно, несчастное дитя!
Грете хотелось схватить бутылку рома и треснуть фрау Дермайнляуф по безмозглой крашеной голове. Все из-за этой старой идиотки! Сидели в убежище вместе с соседями, так нет, "стихло, ты должна мне помочь, заберу документы, воды возьмем..." На улице действительно вроде бы не стреляли, женщины перешли двор, только поднялись в квартиру на третьем этаже, как во двор вкатил броневик, из него сыпанули солдаты в куцых ватниках. Какие к черту, иррегулярные банды, если орды кочевников разъезжают на бронетранспортерах, так похожих на немецкие, только еще страшнее и вооруженнее?! Самое обидное, что фрау Дермайнляуф не за документами пошла, а за ромом. Для бодрости духа ей нужно, старой дуре! Вокруг шел бой, русские бегали по лестнице, кричали и отстреливались
- Слышишь, про насилие говорят, - шептала фрау Дермайнляуф, помнившая несколько основных русских слов. - Если нас не освободят гренадеры, нам конец!
- Я бы и на старичков фольксштурма согласилась, - призналась Грета. - Мой бог, когда же это кончится?!
- Скоро. Сегодня мы умрем, - с некоторым пафосом предрекала фрау Дермайнляуф.