–Пожалуй! – согласилась командирша в дутых ботинках, в душе невероятно счастливая от нахлынувших единомышленников. – Я вам покажу свои и мы что-нибудь придумаем.
–Как нам звать тебя?
–Лия. Просто Лия.
Но в мире, где имя не гамма звуков, дающая человеку элемент образа, не благозвучная радующая язык мелодия, а безликая череда букв и чисел, «Лия» – это много, чересчур много.
–Как это?
–Что же ты удивляешься? Альфред дал мне это морское имя. Не запишет же он в журнал «Эль 42»!
–Я тоже хочу такое красивое название, – заплакала рыжая Би 80.
–Тебе не стоит ронять слезы из-за такой ерунды. Совсем скоро каждый получит имя, соизмеримое с красотой диковинок. Не сдаваться!
После сумбурных и шатких рекомендаций Лии-вершительницы-судеб дети, ни минуты не остужая горящие глаза, прокрались в самые забытые уголки черного города, надеясь отыскать то самое.
Тот вечер сиял и счастливо смеялся над всеми вехами истории города М. «Не сдаваться! Не сдаваться!» – кричалось, шепталось, напевалось и молилось про себя по всем углам в домах, где были дети.
В доме №3 по правой улице кудряшка Ка 65 худыми ножками, своими хрустальными травинками взобралась на кривой табурет цвета стали и тонкими детскими пальцами нарисовала дерево отцовским кремом для обуви. « Выходит, и у дерева есть душа, – прошептала она, выводя ветви на потолок, – легкая, как моя!» А буквально через пару кварталов неуклюжий, нахмуренный, с бровями сапогами Эр 4 разливал воду по двадцати одинаковым чашкам, и капельки проворно отскакивали на его нос и губы. Затем кофейной ложечкой гладким и плавным жестом он прошелся по всем двадцати, воссоздав фальшивую, но серьезную мелодию.
А где-то на другом конце города в глазах огненной Би 80 разгорался пожар чуда. Под одеялом, подальше от каждого свидетеля, от комнаты, злой и пустой и похожей на гроб, где тепло от собственного дыхания, где легче себя понимать, где колется сквозь простынь кровать, здесь, здесь она создаст свое чудо, за которое получит свободу и настоящий мир , где можно дышать, мир с лакомствами и стекающим с подбородка мороженым, мир с шелестом и грохотом, с писками и топотом, с тишиной и рокотом, этот удивительный мир.
Скоро все это будет, вот-вот, только бы чуточку терпения маленьким настырным мышатам.
Странно и неожиданно возникло утро и слипшиеся глаза заморгали, пытаясь разогнать прочь туманы. Куда-то в пургу, в колкие холодки, вышли десятки коротких ножек и зашагали, сокращая дистанцию, разделяющую их с глубоким синим великаном, плюющийся пенными языками волн.
Лия встала раньше всех, раньше каменных взрослых и пластилиновых детей. Не спеша собрала вещи и мысли в общую кучу – день предстоял ответственный. Детские сердца, пылкие и горячие, ищущие иной жизни, пойдут за ней, как за предводительницей. Но прежде нужно тщательно рассмотреть их дары морю, их пропускные «диковинки».
Поспешно выскочила во двор морская странница, напустив самый серьезный вид из всех, что могут существовать в арсенале детей, чьи лица всегда сияют.
Темень, мрак, метель – природе чаще всего плевать на ваши планы – мертвый больной воздух и хруст мятого снега под сапогами. Январь хлестал щеки тех, кто решил этим утром порвать с монотонной реальностью.
Сугроб за сугробом, сминая без устали зимнее ночное безобразие, Лия вышла в пустой двор. «Что-то будет. Что-то важное.» – звенело в голове.
–Лия! Ты уже здесь! – кричала Би 80, семеня и спотыкаясь.
–Я уже давно здесь! – невозмутимо ответила она, еще не отдышавшись. – Все готово?
–Все, что было в моих силах.
–Дождемся остальных.
–Как холодно сегодня! Ресницы в инее!
–А ты только взгляни на свои белые локоны.
–И вправду! Только щеки краснеют.
Девочки замолчали.
–Лия.
–Да?
–Там, на море. Часто холодно?
–Всего два дня в году. На день рождения Альфреда и ровно через полгода. Берега твердеют и скользят.
–Волшебно. – робко прошептала Би 80 и снова смолкла.
Через некоторое время подтянулись и остальные. Встревоженные, красные и белые, с икрами на радужках. Лия достала толстую тетрадь.
–Мы не будем тянуть.
Раз, два, три. Три, четыре. Семь. И так далее. Номера и буквы.
–Кто будет первым? Кто хочет прослыть смельчаком и стоять третьим в журнале?
Но все топтались и рассматривали друг друга – страшно быть первым.
–Что же вы? Би 80, ты будешь первой.
–Но я…
–Ты здесь почти столько же, сколько и я.
Все сделали шаг назад – туда, где безопасно.
–Что у тебя за диковинка?
–Нуу. Кое-что такое.
–Какое?
–Ну, в общем, я кое-как придумала красиво говорить.