Бог взглянул на часы и перевёл взгляд на Дениса.
— Время. Тебе пора уже. Есть ещё вопросы?
— Да. Один. Зачем ты все это создал? Для чего? Какая цель у твоего проекта?
Бог встал с кресла, улыбнулся и подошёл к молодому человеку.
— А вот на этот вопрос я тебе не отвечу. Всё. Иди. Тебя проводят.
Денис встал.
— Ну… До свидания тогда… Честно говоря, не знаю как прощаться с Богом, мне раньше не приходилось…
— Давай, пока. Удачи тебе!
— До свидания…
Дверь открылась и молчаливое существо махнуло головой, приглашая Дениса следовать за ним. Кабинет опустел. Бог стоял и смотрел на дверь.
— Какая цель? Самая обычная. Как и у любого родителя. Чтобы хоть кто-нибудь сказал мне: «Спасибо», а не упрекал меня в том, что я делаю не так. Чтобы хоть кто-то оценил моё произведение искусства, чтобы хоть кто-то посмотрел на себя и сказал: «Бог, а ты ведь создал крутую вещь! Весь этот мир — это же офигенная штука! Спасибо тебе». Хотя… С другой стороны, просто скучно было, вот и сделал…
Бог улыбнулся своим мыслям, сел в кресло и уставился в монитор…
Нет врага хуже амнезии
— Ну что, бедолага, рад ты или не очень?
Два парня сидели на траве, опираясь спинами о ствол высокого дерева, и наблюдали как в нескольких метрах от них трое людей копали землю.
— Конечно рад, — ответил «бедолага», — сколько же можно было ждать?
— Между прочим, мог бы сейчас тут и не сидеть…
— Витя, ну мы же договаривались с тобой, на эту тему не говорить!
— Ладно… — протянул Виктор, — дело прошлое. Слушай, я смотрю, а ты неплохо так русский выучил. Почти без акцента говоришь!
— Да… Времени много было. Жаль, что ты мой язык не захотел учить.
— Еще чего! Нашелся тут учитель! Если б ты русский учить не стал, я б с тобой до сих пор не разговаривал, а не только первые десять лет. Ишь ты… Как ляпнешь что-нибудь, хоть стой, хоть падай.
Молодые люди помолчали, наблюдая за работой.
— По-моему не там они копают. Разве не левее нужно, а? Смотри, там же камень вон тот вроде ближе был? — нарушил тишину Виктор.
— Нет, правильно всё. Только лопатами своими слишком… как это по-русски? слишком лихо в землю тыкают.
— Тыкают… — передразнил его парень, — это мы вам навтыкали. А лопатой копают.
— А может и не навтыкали, ты откуда знаешь?
— Здрасти, приехали! Как это откуда? Забыл, как мы вас гнали? Да и вообще, не может по другому быть. Нашу страну кто только не пытался захватить. Ни у кого еще не получилось.
— Ладно, ладно, не заводись. Знаю я, — парень задумался на несколько минут, — Вить, мы с тобой может и не увидимся уже. Ты на меня зла не держи. Не я ту войну начинал. Ты ж знаешь, меня призвали. Я учителем был…
— Ой, не начинай! Все мы тут учителя да трактористы. Что ж ты тогда мне штык в живот воткнул?
— Война потому что, Вить. Если б не я, ты бы мне воткнул.
— Так я и воткнул.
— Ну, вот поэтому и сидим тут.
Парни снова замолчали. Тишину нарушали лишь трое человек с лопатами, которые неспеша продолжали рыть яму.
— А мне у тебя не за что прощения просить, — произнес Виктор, — а на тебя я не в обиде. Поначалу шибко я на тебя злился, конечно. Дочку свою так и не увидел. Письмо получил от жены, а на следующий день ты тут… Хотя, кто его знает, может, если бы не ты, я б через неделю погиб? Тут дело такое… Война… В этом ты прав, конечно. Но ничего, — приободрился Виктор и похлопал Генриха по спине, — вот откопают нас сейчас, похоронят по человечески, может и с родными своими свидимся! Да, Генка?