Но в крысах и тараканах, штурмующих мусорную кучу власти, этого пламени нет. Мы говорим на разных языках…
Я слышу шум ветра и странные голоса. Стены моей палаты теряют плотность и исчезают. Мне открываются бездны мерцающего света, и призраки кружат вокруг нескончаемым хороводом. Настанет день, когда я останусь там навсегда.
Он вернулся после полдника, довольный, как кот от сметаны.
— Ну, парень, ты выиграл это пари. Только не слишком зазнавайся. Пока ты здесь прохлаждался, мы накрыли всю группу.
Вот они, голубчики. Мексиканские ублюдки! Все тут, — он бросил мне пачку фотографий. Я взял одну и посмотрел в лицо человеку латиноамериканской внешности с горящими от ненависти глазами. Он хотел убить президента Кэпвелла.
— Поздравляю.
— Спасибо! Может, предскажешь еще что-нибудь?
— День еще не кончился, — заметил я.
— Что? Ты разве не этих имел в виду? Или мы не всех взяли?
— Я не знаю, кто убьет президента. Может быть, даже вы.
— А ты остряк!
Я промолчал.
— Слушай, — сказал вдруг генерал другим тоном. — Ну, давай предположим, что его убьют. Что будет дальше? Ты это видишь?
— Будет война. Будет хаос и смерть. Города обратятся в руины, смрад пожарищ закроет небо, смерть пожнет небывалую жатву и пресытится, души людей будут носиться над землей в неизбывном ужасе и отчаянии, и демоны будут хохотать в преисподней…
— Да ты пацифист, приятель! Твое счастье, что сумасшедший.
Где тебе, штатскому, понять, что такое необходимые и вынужденные потери. Ну ладно, нам жарко придется, а потом? Калифорния будет единой? И не надо мне заливать про демонов — только «да» или «нет»!
— Да, — устало сказал я. Мне нельзя лгать: это разрушает карму. Да и какой смысл?
Утром мне вовремя не принесли завтрака. Чуть позже пришел возбужденный санитар и рассказал, что президент Кэпвелл убит врагами народа, а бывший вице объявил всеобщую мобилизацию.
Я лежал на своей койке и думал о судьбе Калифорнии.
Я думал о том, что генерал — человек решительный и привык брать быка за рога. Он погубит многих и погибнет сам в борьбе за свою мечту, но не доживет до ее осуществления. Может быть, это и к лучшему.
Да, настанет день, когда Калифорния станет единой… под властью японского императора Мицухито. И под пятой Империи Восходящего Солнца старые враги объединятся против новых угнетателей и встанут на борьбу — до последней капли крови, которая, к сожалению, никогда не бывает последней.
Будущее тонет в кровавом тумане…
Господи, почему ты оставил нас?
ПРОВАЛ
Это произошло уже после того, как Ивин купил фирму «Шторм и Ко», связав воедино три судьбы, три мира и три характера.
На корабле был вечер. В иллюминаторе сверкали звезды — впрочем, как и в любое другое время суток. Трое собрались в кают-кампании. Капитан Фридрих Шторм возился со звездными картами и судовыми документами, временами бурча что-то себе под нос; техник Даниэль Хилл листал комиксы; Лев Ивин, странствующий детектив, расслабился в кресле: в ушах блестели бусинки кристаллофона, он наслаждался музыкой ушедших столетий.
Независимо от занятия, все трое испытывали чувство глубокого удовлетворения от очередного удачно завершенного дела. Хилл дочитал комиксы, поднял глаза, зевнул, а потом сказал осторожно:
— Неплохо было бы отметить… наш успех. А?
Ивин улыбнулся и вынул бусинки из ушей. Капитан бросил на техника суровый взгляд, но возражать не стал.
Вскоре появился душистый венерианский чай. Шторм достал из тайника три плитки шоколада… Праздник удался на славу. И все же чего-то недоставало. Первым это почувствовал опять-таки Хилл.
Желая завести умный разговор, он сказал:
— Знаете, Лев, я вот думаю: как нам повезло работать с вами. У вас поразительный талант. Вы всегда добиваетесь успеха.
Ивин отхлебнул чаю:
— Ну, положим, не всегда. У меня бывали и неудачи.
— Наверное, какие-нибудь пустяки.
— Да нет, — произнес Ивин, глядя в чашку, — бывали и крупные неудачи. Большие ошибки. Упущенные возможности…
— Не может быть!
— Если хотите, я могу рассказать один случай.
— Лев, — забеспокоился Шторм, — если вы не …
— Ничего-ничего.
— Это было много лет назад, — начал Ивин. — Я был еще совсем мальчишкой, но несколько крупных дел уже принесло мне славу. В один прекрасный день ко мне обратился за помощью Ким Ерофеев.