— И что же это на самом деле?
— Художник не объяснил. На суде он сказал: "Что есть, то есть". Или, что более верно: "Что было, то было". Потому что к тому времени паука уже не существовало. Как и Шантель.
— Только не говори мне, что она умерла от укуса паука.
— На самом деле, нет. Она погибла примерно через неделю после того, как позировала для картины. Сорвалась с перил балкона в их поместье в Бел-Эйр.
— А.
— Теперь ты вспомнила?
— Когда это произошло?
— Около пяти лет назад.
— Хм. Её столкнули?
— Нет. На самом деле обстоятельства её смерти были довольно странными. Видишь ли, во внутреннем дворе под балконом был бассейн, но его край выходил на несколько футов за пределы балкона. Гордон и Шантель имели обыкновение забираться на перила — на самом деле это был скорее низкий оштукатуренный парапет — и ныряли оттуда в бассейн.
— Ну и ну! — сказала Сильвия.
— В основном они делали это поздно ночью.
— В обнажённом виде? — спросила Сильвия.
Я кивнул. — Очевидно, это был своего рода брачный ритуал. Гордон сказал на суде, что они оба находили этот опыт… возбуждающим.
— Значит, его всё-таки судили за её убийство?
— Нет. Разве я уже не упоминал об этом?
— Ну, а что это за процесс, о котором ты всё время говоришь? Боюсь, что проблематичность твоего сценария, Ролли, в том — это блестящий сценарий во многих отношениях — что он просто сканируется не совсем так, как нужно…
— Его судили за другое убийство. Не из-за смерти его жены. Смерть Шантель признали несчастным случаем. В ту ночь, когда это случилось, они оба нырнули с балкона. Но ночь была туманной. Я упоминал, что перила — это оштукатуренный парапет?
— Ты упоминал об этом, — сказала Сильвия.
— Так вот, штукатурку недавно покрасили. Туман увлажнил перила, сделал скользкими. Прыгнув, Гордон прекрасно попал в бассейн. Шантель, однако, поскользнулась. Она упала… головой вперёд.
— Ой.
— Вот именно. Гордон выбрался из бассейна и нашёл её распростёртой на бетоне, с размозжённой головой.
— Мм.
— Он был морально опустошён. Он не только был безумно влюблён в неё, но она вдохновила его на создание величайшего произведения искусства и он чувствовал себя ответственным за её смерть.
— Как и следовало ожидать.
"Зеркало" было его последней картиной с её изображением. После её смерти он повесил картину на стену своей спальни… он жил с ней днём и ночью. Он почти ничего не делал, только сидел и смотрел на неё. Это продолжалось… довольно долго. Несколько недель. Если быть кратким…
Сильвия бросила на меня взгляд, который, казалось, говорил: — Слишком поздно, коротко не получится.
— Гордон чувствовал, что сходит с ума, медленно превращаясь в безумного затворника. Надеясь выйти из депрессии, он согласился дать интервью престижному журналу об искусстве. Интервьюером была Фейт Перселл, довольно яркая женщина сама по себе.
— А. — Сильвия кивнула и налила ещё вина в свой бокал.
— Интервью проходило в поместье Гордона в течение целого дня. В какой-то момент он пошёл на кухню, чтобы приготовить напитки. Пока он это делал, Фейт воспользовалась возможностью осмотреть дом. Он нашёл её в своей спальне, когда она рассматривала картину.
— "Зеркало", — сказала Сильвия.
— Правильно. До этого он никому её не показывал… за исключением Шантель, конечно.
— До её кончины, — добавила Сильвия, лёгкая ухмылка тронула её губы.
Я кивнул. — Картина была слишком дорога для него. И он не хотел, чтобы Фейт её увидела.
Однако, когда он обнаружил, что она смотрит на неё, в её глазах стояли слёзы. — Она бесподобна, — сказала Фейт. — Я никогда в жизни не видела такой потрясающей картины. И она всё говорила и говорила о том, какая картина замечательная и какой Гордон гений, и что он не должен держать такой шедевр при себе. Как оказалось, Фейт была не только внештатным искусствоведом, но и владелицей Галереи Перселл. Ты знаешь Галерею Перселл? — спросил я. — На Мелроуз?
— Конечно. Бывала там много раз.
— Так вот, она сказала, что хотела бы выставить "Зеркало" в своей галерее.
— Гордон не согласился, да?
— Он наотрез отказался. Поначалу. В конце концов, однако, она уговорила его. Сказала, что это будет замечательная, последняя дань уважения Шантель. И что она, конечно же, не выставит её на продажу. Она просто покажет картину в течение двух недель, чтобы собрать толпы зрителей и завоевать известность для своей галереи. Кроме того, она заплатит Гордону десять тысяч долларов за эту честь.