Пассажиры расползались по салону, готовились к долгой поездке. Зажегся свет, прошел контролер, проверяя билеты. "Отправление через десять минут", - крикнул он напоследок. Кто-то разворачивал пакеты с едой, кто-то уже спал.
- Нам тоже надо выспаться, Оль, - сказала Агнешка, забирая у нее пуховик и складывая его в подушку. - Денек завтра тот еще предстоит. Черт, не могу поверить, что я в это вписалась.
- А зачем ты вписалась? - спросила Ольга. - Меня попросили, мне и ехать…
Агнешка подумала над вопросом.
- Ты, конечно, ангельское создание, - ответила она. - Только у меня сердце сжимается при мысли, что ты одна поедешь за МКАД. А я в медицине двадцать лет, и сердце никогда не сжималось. И учти, там даже не Подмосковье, а хренов поселок, где раньше селили туберкулезных уголовников.
- Боже, да кто меня обидит! - засмеялась Ольга.
Агнешка неодобрительно прицокнула. По ее мнению, инфантильная дочка столичного чиновника видела жизнь русской глубинки только в сериалах и просто не врубалась, что реальный мир совсем не такой, как по телеку.
- Ну и потом, - заговорила она после паузы. - Это не деревня в три избушки, если ты так представляешь. Я нагуглила, там вполне себе населенный пункт с кучей домов и стадами синеботов. И далеко не факт, что все друг друга знают. Как, по-твоему, мы будем ее искать?
- Ее зовут Алёна, - сказала блондинка. - Не такое уж частое имя. И она примерно мне ровесница. Вряд ли там много Алён в возрасте сорок пять, сорок семь. И мы знаем бабушкину фамилию.
- Внучку могут звать Еленой, - тоном вредины возразила медсестра. - Вообще Алиной. Бабушки часто коверкают имена. И ей может быть не сорок пять - сорок семь, а тридцать - сорок. Она может жить в другом городе и даже в другой стране. Ее может вовсе не быть. Так что фигня эти твои особые приметы.
Ольга достала айфон.
- Да, мамуль. Да, еду. Мамуль, да не хочу я на такси! Я в такси уже наездилась, а на автобусе только в школе каталась. Мне интересно. Нет, здесь никто не пьяный. Нет, здесь нету наркоманов. Нет, и террористов нету. Я завтра позвоню, все в порядке. Папуле привет.
Агнешка позвонила маме и напомнила, что курение убивает.
- Мы что-нибудь придумаем, - сказала Ольга. - По-моему, ничего сложного.
- А по-моему, - не согласилась Агнешка, - мы едем хрен знает куда, зачем и почему. Я бы списала на то, что у бабушки под занавес начался бред. Она одинокая была, ни родных, ни близких, только какая-то якобы внучка. Соседские мальчишки над ней издевались, - мрачно добавила она. - Родителям всё пофиг. Вот только как она догадалась, что ты - не Алёна?
- Алёна есть, - сладко зевнула блондинка. - Она есть, и мы ее найдем. Наверняка квартира в Москве ей лишней не будет.
- Особенно, если свою она, допустим, пропила, - злорадно сказала Агнешка.
Но Ольга уже заснула, склонив белокурую голову ей на плечо и ровно посапывая носом.
***
Павел уехал в командировку на усиление, и для Кати это было вроде каникул. Можно курить, не делать по утрам зарядку, готовить и есть то, что нравится, а не то, что муж заказал, и смотреть телевизор, лежа на диване и забросив ноги на спинку. Правда, в последнее время она подозревала, что сын ее закладывает… да и наплевать. Пашка боится ее отца, потому что знает: тот только и ждет повода. Если дождется, сломанный нос Пашке щекоткой покажется.
После полуночи она взяла сигареты, зажигалку, накинула дубленку и вышла на улицу. С наслаждением закурила, сложив губы уточкой, выдохнула дым в небо. Во дворе темнотища, фонари не горят. И ни единой живой души. Очень кстати. Ей не хотелось ни с кем разговаривать.
Она выкурила сигарету, достала вторую. Крупными не натуральными хлопьями валил снег, завтра дворникам будет, чем заняться. Катя, разминаясь, прошлась туда-сюда. Постояла неподвижно, слушая ночную тишину. Выбросила окурок и хотела идти домой, как увидела: в окне лестницы, между вторым и третьим этажом, темнел человеческий силуэт.
Внезапно ее обдало ледяной жутью. Вроде бы и с чего: ну вышел кто-то покурить у мусоропровода. Но инстинкт самосохранения подсказывал, что этот "кто-то" - посторонний, и ему не полагается здесь быть. Когда она выходила, "он" затаился на лестнице в подвал. Катя надела очки, задрала голову и вгляделась в силуэт. Волосы у нее зашевелились: ночной гость прижал лицо к стеклу и тоже смотрел на нее.