Поэтому не удивительно, что, прощаясь в третий раз со старым и безнадежно рассеянным профессором Грином, она благословила морские волны, поглотившие тетю Глэдис — от разметанных нижних юбок до спутанных седых волос, — благословила толкового матроса, оторвавшего костлявые пальцы дяди Джозефа от борта переполненной шлюпки. Теперь она богата, так богата, что сможет осуществить самые дерзкие мечты; в сравнении с этим назначение Брайена — мелочь. Однако и кафедре Брайена предстояло сыграть свою роль в постоянно растущих замыслах Изабеллы; она решила штурмовать Лондон, но вполне понимала, что одной только силы денег здесь будет недостаточно, так отчего же не проникнуть в крепость через науку, ведь тут ей известно все до мелочей!
К началу января полгода густых туманов и проливных дождей развеяли последние следы июльской доброжелательности, а с ними и интерес к судьбе Капперов. Уворачиваясь от бьющего в лицо мелкого града, ректорша шаркала по тротуару, увлекаемая своими двумя французскими бульдогами, и едва не столкнулась с мисс Теркилл, возвращавшейся из ресторана после обеда. Ректорша прошла бы мимо, едва кивнув, но красный нос мисс Теркилл, подвижный, как у фокстерьера, трепетал от неудержимого желания поделиться новостями.
— А Капперам-то, похоже, достался кот в мешке, — визгливо пролаяла мисс Теркилл. — Они вынуждены жить в громадном доме ее дяди.
— Судя по тому, что рассказывают о Лондоне, теперь и Пентонвильская тюрьма была бы подарком, — прогудела в ответ ректорша.
— Но это еще не все. Абсолютно жуткая история. — Мисс Теркилл хихикнула. — Трупы бывших хозяев останутся в доме на вечные времена. Таковы условия завещания.
От скуки ректорша давно убедила себя, что, помимо талантов психолога, обладает «шестым чувством», и сейчас ей вдруг «почудилось недоброе».
— А ведь неверно я думала, что к этой безмозглой пустышке вовремя пришло спасение. Чего стоят ее мелкие амбиции и клоунские наряды! Это жалкое создание ждут тяжкие времена.
Старухино пророческое настроение отчасти передалось мисс Теркилл, и та неожиданно для самой себя проговорила:
— Да-да. Ужасно, правда?
С минуту они стояли, застыв силуэтами на фоне серого ненастного неба: ректорша в развевающейся на ветру черной накидке, как зловещая летучая мышь, и мисс Теркилл, худая и востроносая, как лающий шакал. Наконец у мисс Теркилл вырвался нервный смешок.
— Ну, я побежала, а то совсем промокну.
За воем ветра она не разобрала ответ старухи, но ей почему-то послышалось: «Ну и что?»
Слова мисс Теркилл о «трупах в доме» были, конечно, чудовищным преувеличением, ибо кости дяди Джозефа и тети Глэдис давно превратились в атлантический коралл (или, по крайней мере, начали в него превращаться). Однако в завещании был один неприятный пункт, который весьма беспокоил Изабеллу, хотя в целом ее стратегический план борьбы за власть сулил победу за победой.