Выбрать главу

Заглянули в открытую дверь. В комнате было полно людей. Все они повернулись лицом к одному углу комнаты и молча слушали. А того, кто говорил низким голосом, не было видно. Насир-агай и Ахмет очень удивились: из пустого угла слышится человеческий голос. Потом они подошли поближе и увидели, что человеческий голос исходит из какой-то тарелки, стоявшей на столе в углу комнаты. Ахмет сначала подумал: «Может, кто-то забрался под стол да и говорит?» — но скоро понял, что это не так.

Голос внезапно умолк, и тарелка запела какую-то протяжную песню.

— Вот так чудеса! — переглядывались слушатели.

Песня кончилась. Послышалась очень приятная знакомая мелодия. Прекрасная музыка так воодушевила слушателей, что они не могли усидеть на местах.

Насир-агай и Ахмет и думать забыли о своем недопитом чае. Они вернулись к себе лишь после того, как из тарелки послышалось: «Концерт окончен»…

Ахмет был полон впечатлений от увиденного за день. Лежа в постели, он снова перебирал в памяти все события дня, в ушах его все еще звучала мелодия песни.

* * *

Утром, когда они выезжали из города, мальчику казалось, что он покидает что-то очень дорогое, любимое.

Здесь все было интересно и привлекательно. И Ахмету трудно было расставаться с городом. Да еще и Актырнак куда-то пропала. Ахмету стало грустно, и он обратился к отцу:

— Атай, куда же подевалась наша Актырнак, бедняжка? Хорошо, если в деревню возвратилась…

— А может, и правда. Вспомнила про своих щенят и убежала домой, — отвечал отец. — Собака такая тварь — не заблудится…

Больше они уже не говорили об Актырнак. Возвращались той же дорогой, по которой ехали в город. И сам город, и протекавшая возле него Волга, ее блестящая, что зеркало, поверхность, большой мост через реку и шумливые паровозы — все это постепенно одно за другим осталось позади.

Актырнак с ними не было. Ее исчезновение огорчило Ахмета, и ему очень было ее жалко.

Он не услышал, как, тоскуя по своим детенышам, Актырнак жалобно скулила. Не видел, как она металась в клетке, пытаясь вырваться на свободу…

Щенки-сироты

Через несколько часов после отъезда хозяев щенки принялись искать мать. Им хотелось поиграть возле нее, приласкаться к ней. Но вскоре они проголодались и, не найдя матери, тоненько заскулили.

Один из щенков подбежал к соседской собаке, заглянувшей в их двор. Но собака гавкнула на него и отшвырнула в сторону. Другой в поисках матери подошел к козе, которая разлеглась под арбой, и принялся нащупывать соски у нее на брюхе. Коза испуганно вскочила и едва не переломала малышу ребра. Третий подкатился к курице, которая грела под крылом своих цыплят. Клуша накинулась на щенка и несколько раз больно клюнула его. Четвертый щенок нашел обглоданную кость и стал облизывать ее, но соседская собака отняла добычу.

Вот так в первый же день без матери щенята почувствовали себя сиротами. Они не осмеливались подойти даже к корыту с водой. Едва только они приближались к воде, как сбегались куры и гнали их прочь и больно клевали. Если бы Хасби-енге несколько раз не напоила щенят снятым молоком, они бы совсем обессилели.

Миновал и второй день.

Наконец возвратились из города Насир-агай с сыном. Хасби-енге выбежала им навстречу. И щенята прибежали. При виде их Ахмет погрустнел, сердце у него защемило.

— Мама, а что Актырнак, не пришла домой?

— Не-ет, сынок, ее дома нет…

— Ведь пропала она, мама. Как только приехали на базар, убежала от нас и не вернулась… — рассказывал мальчик.

От жалости к щенкам у него даже слезы на глаза навернулись.

— Мы-то думали, она домой возвратилась… Нет, оказывается… Видно, заблудилась, — проговорил Насир-агай, распрягая гнедую.

И Хасби-енге пожалела пропавшую Актырнак:

— Хорошая собака была. Ничего без разрешения не брала…

Щенки, словно разыскивая мать, покружились возле арбы, принюхиваясь, а потом, жалобно скуля, разбрелись по двору.

Ахмет вынес из дому молока, напоил щенят, погладил по шерстке.

«Может, это и есть наша мама?» — подумали малыши и взглянули на мальчика. И, когда он направился к дому, побежали следом.

И снова в доме Насир-агая началась веселая жизнь.

Только Актырнак не видела этой жизни. Ее уже не было на свете…

1928 г.