— Ешь.
Он довольно заулыбался, уцепил один блинчик рукой, смешно охнул и начал дуть на него.
— Они горячие, Андрей.
— И это здорово, — кивнул он и откусил. Принялся хватать ртом воздух, пытаясь остудить. Подвинул к Ксении свою чашку, и она послушно налила ему кофе. Достала из холодильника тарелочку со сметаной.
Смотрела, как Андрей жуёт, макает оладьи в сметану и тянет всё это в рот, запивает кофе и щурится довольно, как кот.
— Что-то ты не выглядишь несчастным, — заметила Ксения.
Он замер, даже жевать перестал. Глянул исподлобья, вроде застыдившись.
— Если я не выставляю напоказ свои чувства, то это ещё не значит…
— Карпов, прекрати врать.
Андрей дёрнул рукой, и капля сметаны упала на стол. Он с неудовольствием посмотрел, а Ксения взяла тряпку и быстро всё вытерла.
Андрей облизал пальцы и вздохнул.
— Ты же сама говорила, что она странная.
— Это я странная. Ты так всегда говоришь. Вот мне и кажется… порой. А она твоя жена. Ты же зачем-то на ней женился?
— Да когда это было, Ксюш?
— Когда? Всего два года прошло.
Он снова вздохнул и сморщился так, словно от лимона откусил.
— Ладно, давай не будем вспоминать зачем и почему. Всё кончилось.
— Ты уверен?
Андрей отхлебнул из чашки и кивнул.
— Ещё как. Не хочу больше ничего.
— Твои родители расстроятся.
— А что я могу сделать? Вот такой непутёвый у них сын.
Ксения поневоле улыбнулась. А потом предупредила:
— Только не вздумай сказать им, что я считала её странной!
— Почему? — "удивился" он.
— Да потому что я тебя знаю! Ты всегда так говоришь, когда хочешь всё свалить на меня. "А вот Ксюша сказала!.."
Карпов фыркнул от смеха.
— Ничего смешного, — насупилась она. — Твоя мама до сих пор мне вспоминает ту историю, когда ты отказался идти на юбилей к Балашину только потому, что я назвала его похотливым старикашкой.
— Он к тебе приставал! — возмутился Андрей. — Ты же мне рассказывала.
— Перестань. Будто ты Балашина не знаешь. А тебе просто необходимо было исчезнуть на пару дней, а припоминает это Мария Викторовна почему-то мне, будто я из вредности тебя на этот вечер не пустила!
— Ну не злись, Ксюш.
Она махнула на него рукой. Немного помолчала, потом спросила:
— И что ты собираешься делать?
— С Ленкой? — на всякий случай уточнил он, а Ксения снова принялась хмуриться, и он тут же пошёл напопятную. — Не знаю. Разводиться, наверное.
— Ты бы с плеча не рубил, а подумал.
— А что думать? Она меня не любит, я её не люблю… Ксюш, ты зря расстраиваешься.
— Я не расстраиваюсь. Это твоя жизнь. Хочешь — разводись.
— Не понимаю, за что ты на меня злишься. Должна бы пожалеть.
— Вот если бы ты мучился, я бы может и пожалела… Может быть. А так… — Она развела руками и улыбнулась, чуточку злорадно. — Я за Леночку даже порадоваться могу.
— О, — Андрей засмеялся, вытер рот салфеткой и кивнул. — У тебя с утра плохое настроение, я сразу заметил.
— Да ты что? — и с лёгкой иронией поинтересовалась: — Ты покушал?
— Да, спасибо.
— Со всем нашим удовольствием. — Ксения убрала тарелку и чашку, поставила их в раковину. — Квартиру ей отдашь?
Карпов потянулся за сигаретами, закурил, а Ксения замахала рукой, разгоняя дым. Она ненавидела, когда он курил. Он это знал и курил при ней редко, только когда впадал в раздражение. Это было явным признаком его неудовольствия и нервозности, даже если с виду он и казался спокойным.
— Не хотелось бы. Я люблю эту квартиру. В конце концов, я купил её ещё до брака…Ксюх, ты как думаешь?
— Никак я не думаю, — пробормотала она себе под нос, вытирая тарелку полотенцем. Поставила её на полку над раковиной и зачем-то пересчитала тарелки. Их всегда было шесть, Ксения прекрасно это знала, раз сама их когда-то покупала, а вот теперь их было пять. — А где тарелка? — спросила она.
Андрей обернулся и сам рукой разогнал дым. Посмотрел непонимающе.
— Какая?
— С этой полки.
Он пожал плечами, а потом вспомнил и неохотно указал в сторону мусорного ведра. Ксения расстроилась.
— Она её разбила?
Взгляд Андрея стал странным, Карпов даже слегка замялся и поторопился отвернуться к окну. И тогда уже подтвердил, что да, мол, разбила.
— Жалость какая, они мне так нравились. Симпатичный комплект. Теперь придётся новый покупать.
— Оставь как есть.
— Пять тарелок? Андрей, не может быть пять тарелок. Ни пять, ни семь. Либо четыре, либо шесть.